Безумная усталость обрушилась волной, разом сбивая с ног физическим опустошением. Мэт все предусмотрел - от работы до дома всего пара улиц, которые спокойно можно пройти пешком. Но сегодня хочется как можно быстрее оказаться в постели. Слова доктора Шепард о том, что мне нужно больше отдыха и всячески избегать стрессов, предательски точат сердце, ведь я понимаю, что не соблюдаю рекомендации.

- Ничего, маленький мой, ничего. Мама больше так не будет, - глажу живот и шепчу ласково, - теперь все для тебя, мой хороший.

Коллеги давно ушли. Это я имею привычку задерживаться допоздна, хоть и постоянно получаю нагоняй от друга. Но так мне проще, потому что я не думаю. О нем не думаю.

Собираю вещи, накидываю пальто и разворачиваюсь к выходу, но торможу. Мечусь взглядом по фигуре, застывшей в проёме, и не могу унять какофонию из звуков, обрушившихся на мою голову. Как будто хаос внутри черепа. Бесконечный, никогда неумолкаемый шум, сводящий с ума.

Вроде бы ничего в нем не поменялось, но одновременно с этим изменилось все. Тот же рост, одежда, внешность, голос. Но при этом не такая уверенная осанка, потухшие глаза, отдающие усталый и безжизненный взгляд, какая-то щемящая душу тоска в скованных движениях.

Позволяю себе рассматривать его, не таясь. Не страшась быть пойманной с поличным. Впервые за прошедшее время пожирать его взглядом, получая в ответ такой же отклик.

Тернер осторожно приближается ко мне, не отрывая каких-то диких глаз от моего лица. Останавливается на расстоянии вытянутой руки. Все так же смотрит, будто пытается все в себя забрать. Запомнить. Запечатлеть в памяти намертво. И я то же самое делаю. Не могу остановиться. А внутри просто мясорубка развернулась - снова все перекручивает, выплевывая на выходе яркие картинки нашего совместного конца.

- Ты очень красивая, - глухой голос заставляет меня запрокинуть голову, как когда-то раньше, осознавая, что Джеймс подошел ещё ближе ко мне. - Прическа очень идёт.

Удар.

Удар.

Удар.

Сердце дробит ребра. Мужской запах заполоняет рецепторы таким до боли знакомым ароматом.

- Что тебе нужно? - высекаю не так ровно, как хотелось бы. Просто не могу по-другому, потому что взрывает изнутри.

- Я хотел тебя увидеть, - пауза. Остервенело вздымающаяся грудь. Шумный выдох. - И поговорить.

- Мы уже всё обсудили, - отвожу взгляд, потому что больше не в силах вариться в этих черных озёрах. - Достаточно доходчиво.

Выплевываю каждое слово, подпитанное уничтожающими воспоминаниями. Борюсь с собой. С раздирающими противоречиями. Борюсь, и снова возвращаю взгляд к родному лицу.

- Я знаю. Просто хочу объясниться, потому что у меня не было возможности сделать этого.

- У тебя было миллион возможностей. Но ты предпочел другое.

А сейчас высекаю. Жестоко луплю по больному, и он понимает. Невольно вздрагивает и сам впервые за эти минуты отводит взгляд. Но затем начинает говорить и возвращает ко мне черные зрачки.

- Поверь мне... Диана... Я осознаю, каким ничтожеством являюсь в твоих глазах. И что ничего общего ты со мной иметь больше не хочешь, - сглатывает, а я снова разбиваюсь о сказанное. - Единственное, чего прошу - возможность просто все объяснить. Без каких-либо обязательств к тебе. Только разговор. Единственный... - топит меня этими словами. - Я очень прошу тебя. Если наши отношения хоть что-то для тебя значили, пожалуйста, дай мне всего одну возможность рассказать. И больше я тебя не потревожу.

Перевожу спертое дыхание. Часто моргаю, чтобы не расплакаться. Гоню от себя нахлынувшие эмоции. Смотрю на человека напротив, а вижу все, что преследовало последние два месяца: боль и разочарование. Но что-то далёкое заставляет разум поставить в противовес сильнейшим чувствам осознание того, что мне нужен этот разговор. Чтобы поставить точку и жить дальше. Ради себя, ради ребенка, ради будущего.