Бойкий мужской голос пожелал ему доброго утра и сообщил, что есть две новости, хорошая и плохая. С какой бы Аллан хотел начать?
Начать Аллан хотел с того, чтобы понять, где он и почему. Колени болели, стало быть, он все-таки жив. Но разве он не… и разве потом не прихватил… и… Юлиус, кажется, так его зовут?..
Картина сложилась, и Аллан проснулся. Он лежал на матрасе на полу в спальне Юлиуса, а Юлиус, стоя в дверях, повторил вопрос: хочет Аллан услышать сперва хорошую новость или плохую?
– Хорошую, – сказал Аллан. – Плохую можешь пропустить.
Что ж, подумал Юлиус и сообщил хорошую новость – завтрак ожидает на столе в кухне. А именно – кофе, бутерброды с жареной лосятиной и яйца из соседского курятника.
Подумать только – еще один завтрак в жизни без овсянки! Это была определенно хорошая новость. Когда Аллан уселся за стол, то почувствовал, что, пожалуй, созрел, чтобы услышать и плохую новость, какова бы она ни была.
– Плохая новость, – сказал Юлиус и чуть понизил голос, – плохая новость – что вчера мы на радостях забыли отключить холодильную установку.
– И? – сказал Аллан.
– И тот тип внутри теперь совсем уже мертвый.
Аллан, огорченно почесав затылок, решил, что такая незадача не должна омрачить наступивший день.
– Жалко, – сказал он. – Зато, должен сказать, с яйцами ты угадал в самый раз, они и не крутые, и не жидкие.
Комиссар криминальной полиции Аронсон проснулся около восьми утра и отметил, что настроение у него скверное. Ну ушел какой-то дедуля из интерната, с умыслом или без, – это все-таки происшествие не комиссарского уровня.
Аронсон принял душ, оделся и спустился к завтраку на первый этаж гостиницы «Плевнагорден». По пути он повстречал администратора, протянувшего ему факс, который пришел на ресепшен накануне вечером перед самым закрытием.
Час спустя у комиссара Аронсона взгляд на это дело кардинально изменился. Поначалу ценность факса из информационного центра была неочевидна, но, когда Аронсон встретился с бледным Ронни Хюльтом в канцелярии железнодорожного вокзала, прошло не так много минут, прежде чем у Хюльта сдали нервы и он рассказал обо всем, что пришлось пережить.
Сразу после этого позвонили из Эскильстуны и сообщили, что Сёдерманландская транспортная компания только что узнала, что во Флене вчера вечером недосчитались одного автобуса и что Аронсону нужно позвонить Йессике Бьёркман, гражданской жене водителя, которого, судя по всему, похитили, но затем отпустили.
Комиссар Аронсон поехал обратно в «Плевнагорден», чтобы выпить кофе и обдумать свежие данные. Свои соображения он по ходу раздумий заносил в блокнот:
Пожилой мужчина, Аллан Карлсон, совершает побег из интерната для престарелых перед самым празднованием своего столетнего юбилея в общей гостиной. Карлсон находится или находился в редкостно хорошей форме для своих лет, этому есть целый ряд подтверждений, начиная с того чисто физического факта, что он ухитрился самостоятельно вылезти через окно, поскольку ясно, что никто ему снаружи не помогал, также и последующие свидетельства указывают, что он и далее действовал самостоятельно. Кроме того, медсестра и заведующая интернатом Алис Энглунд свидетельствует, что «Аллан хоть и старый, но нахал каких мало и черт его знает, что он может отчебучить».
Ищейка же показала, что Карлсон, потоптавшись в цветнике с анютиными глазками, прошел пешком часть Мальмчёпинга и постепенно добрался до зала ожидания автовокзала, где, согласно свидетелю Ронни Хюльту, сразу же проследовал к окошку администратора, упомянутого Хюльта, а вернее, прошаркал – Хюльт обратил внимание на короткие шаги Карлсона и на то, что на ногах у него были домашние тапочки, а не уличная обувь.