Джобс неоднократно подчеркивал, что продукция Apple будет простой и функциональной. «Наши изделия будут яркими, чистыми, так что сразу станет очевидно: это высокие технологии. Нас не устраивают громоздкие черные коробки Sony, – рассуждал он. – Мы считаем, что все должно быть максимально просто, но простота эта достойна Музея современного искусства. Простота во всем – вот наш девиз: в управлении компанией, в дизайне продуктов, в рекламе. Проще простого». Принципы Apple совпадали с изречением, напечатанным на обложке первого рекламного буклета компании: «Простота – высшая мудрость».

Джобс полагал, что главный критерий простоты дизайна в том, удастся ли с первого взгляда определить, как пользоваться тем или иным продуктом. Но это не всегда взаимосвязано. Чересчур плавный и простой дизайн, бывает, отпугивает покупателя, и он не понимает, как обращаться с товаром. «Главное, к чему мы должны стремиться, – чтобы наша продукция была интуитивно понятна», – рассказывал Джобс гениям дизайна. Не забыл упомянуть и об аналогии рабочего стола, которую удалось воплотить в Macintosh. «Мы все понимаем, что делать с рабочим столом. Входишь в кабинет, на столе лежат бумаги. Сверху – самые важные. Люди умеют расставлять приоритеты. Одна из причин, по которой, создавая компьютеры, мы отталкиваемся от аналогий вроде рабочего стола, в том, чтобы эффективно использовать уже имеющийся опыт».

В ту среду одновременно с Джобсом, но в меньшей аудитории делала доклад двадцатитрехлетняя Майя Лин, прославившаяся тем, что годом ранее, в ноябре, в Вашингтоне открыли сделанный по ее проекту мемориал ветеранам войны во Вьетнаме. Джобс и Лин подружились, и Стив пригласил ее в Apple. В присутствии таких людей, как Лин, Джобс робел и поэтому попросил Деби Коулман помочь показать Майе компанию. «Я работала со Стивом неделю, – вспоминала Лин. – Спрашивала, почему компьютеры выглядят громоздкими, как телевизоры. Почему бы не выпустить тонкий компьютер? Плоский, как блокнот?» Джобс отвечал, что именно это и собирается сделать, как только технологии позволят.

В сфере промышленного дизайна в то время ничего интересного не происходило. Джобсу нравились лампы Ричарда Саппера (у него такая была), мебель Чарльза и Рэй Имз, продукция Braun дизайна Дитера Рамса. Но не было среди промышленных дизайнеров фигуры уровня Раймонда Лоуи и Герберта Бауэра. «В промышленном дизайне дела обстояли скучно, в том числе и в Силиконовой долине, и Стив хотел это изменить, – вспоминала Лин. – Ему нравился обтекаемый, но не слишком гладкий стиль, к тому же ироничный. Любовь Стива к минимализму проистекала от буддистского стремления к простоте; при этом он не хотел, чтобы его продукция казалась холодной и мертвой. Она должна забавлять. Стив – натура увлекающаяся, он очень серьезно относится к дизайну, но в то же время не чужд юмора».

С годами вкус Стива совершенствовался; особенно он полюбил японский стиль, стал общаться с такими звездами, как Иссей Мияке и Йо Минг Пей. Немалое влияние на Джобса оказало изучение буддизма. «Я всегда считал буддизм – в особенности японский дзен-буддизм – верхом стилистического совершенства, – говорил Джобс. – Никогда не видел ничего прекраснее садов Киото. Я восхищаюсь продуктами этой культуры, которая уходит корнями в дзен-буддизм».