– Думаешь, что сможешь? – дразнит меня Родригез, пока мы движемся по рингу.

– Без проблем. – Я делаю ему знак подойти ближе. – Почему бы тебе не атаковать?

– Я жду, когда ты сделаешь шаг. Мы тут уже десять секунд, а у тебя ни черта не выходит.

– У меня есть время, – уверенно отвечаю я.

– Тик-так. Не забудь держать руки перед собой, – говорит он снисходительно, словно это мой первый бой.

Он и понятия не имеет, что именно на ринге я чувствую себя комфортно. Когда я здесь, все остальное не имеет значения.

Как правило, я терпеливый боец и анализирую своего оппонента. Это позволяет мне быть непредсказуемым. Иногда я стою поодаль, а иногда предпочитаю сократить расстояние и ударить быстро и сильно. Мне не подходит какая-то одна техника, и мне нравится их менять. Проблема в том, что этот раунд не длится привычные три минуты. У меня всего тридцать секунд. Пришло время делать ход.

Пабло говорит, что у Родригеза сильный удар, а это означает, что он может быть медленным, но безумно мощным. Пусть ему кажется, что он может нанести удар и вырубить меня. А потом я бросаюсь к цели.

Я сокращаю расстояние и вижу жажду крови в глазах Родригеза. Я знаю, что от его удара будет больно, но я к нему готов.

Он думает, что победил.

Он наносит апперкот, и я отшатываюсь назад, чтобы казалось, будто он справился со мной. Но, очевидно, я крепче, чем кажусь, и притворяюсь лучше, чем он бьет.

Парни с раздутым эго слишком рано радуются.

Когда он поворачивается, чтобы похвастаться победой, я быстро перегруппируюсь и наношу хороший хук ему в челюсть как раз в тот момент, когда в спортзале раздается звонок. Теперь черед Родригеза отшатываться назад.

– В следующий раз не забудь держать руки перед собой, – шучу я.

Я протягиваю ему свои перчатки, потому что больше вражды нет. Родригез пытался заставить меня проявить себя. Он установил планку, и я ей соответствовал. Теперь я получу приз.

Он касается моих перчаток – рукопожатие боксера, означающее уважение.

– Ты крепкий, – говорит он. – Большинство парней вырубились бы от такого апперкота.

– Я не большинство.

– Я вижу.

Сняв перчатки, я встречаюсь с Родригезом и его командой возле ринга.

– Ладно, гринго, ты это заслужил, – говорит он. – Хочешь провести лето, тренируясь в Мексике?

– Конечно. Я готов.

– Хорошо, дружище. – Он передает мне листок бумаги с инструкцией, как проехать в бар на другой стороне границы. – Увидимся в этом баре на следующей неделе, и я организую тебе встречу с Камачо.

Вау, это было легко.

– Большое тебе спасибо, дружище. Я очень это ценю.

– Просто держись рядом, и дела пойдут в гору.

После рукопожатия у меня появляется новое чувство цели. Мне лишь нужно рассказать маме и Полу новости о том, что я уезжаю в Мексику на лето. Я знаю, что это не вызовет энтузиазма, особенно потому что Пол пытается сломить меня и доказать маме, что я такой же никчемный, каким он меня выставляет.

Я киваю. До встречи через четыре дня.

– Я буду там.

Макс Тригер сказал мне, что закон средних чисел гласит, что станет лучше. Может быть, парень был прав. Я поднимаю взгляд и молча благодарю его.

На улице Пабло обнимает меня за плечи.

– Нужно отпраздновать твою победу, Хесс.

– Как?

Пабло широко улыбается, словно знает, что мне это не понравится.

– В пятницу вечером мы идем на вечеринку. Даже не пытайся спорить, потому что я не приму ответ «нет». Ты мне должен.

– А если я не отплачу? – спрашиваю я.

– То потеряешь команду из одного человека.

Девчачий вечер пятницы стал уже ритуалом. Иногда мои друзья идут на сальсу в городе или в кино. Иногда мы просто гуляем и балуем себя спа-процедурами.