Алю действительно не интересовали такие подробности семейной жизни знаменитого актера Ивана Святых. И смутилась она вовсе не потому, что Илья раскрыл какие-нибудь ее тайные намерения. Да она вовсе и не была застенчива. Просто это так необычно было: сидеть за столиком с сыном таких людей…

Несмотря на свое увлечение театром, Аля действительно, как говорила Нелька, «как не в Москве жила». И не только потому, что не ходила в ночные клубы. Пожалуй, для нее имена Святых и Германовой звучали почти так же, как для какой-нибудь наивной провинциалочки. Что с того, что живешь с ними в одном городе? Все равно – как на другой планете…

Словно специально, чтобы развеять Алино смущение, к ним подошел наконец Сержик с кофейными чашками, стаканами с коньяком и пирожными на мокром блюдечке. Все с тем же невозмутимым видом он поставил все это на грязный столик перед Алей и Ильей.

– Спасибо, старичок, – сказал Илья. – Век не забуду. Кстати, идея о клипе, похоже, уже внедряется в мозги нашего банкира, – многозначительно добавил он. – Еще немного – и выложит денежки.

Серж кивнул то ли благодарно, то ли просто приветственно и направился к соседнему столику, где ему держал место очень толстый рыжий парень, развлекавший двух миловидных и явно не богемистых девушек.

Аля была рада, что сам собою прервался разговор о родителях Ильи. Правда, мысли о них не выходили у нее из головы.

«Сколько ему, интересно? – думала Аля. – Лет тридцать пять, наверное… Германовой, значит, давно за пятьдесят, даже если она родила рано. А как выглядит!»

Об отце Ильи она почему-то думала меньше – просто отметила про себя, что при всем их потрясающем сходстве сын выглядит совсем иначе. Илья отличался тем, что Аля за пару дней, проведенных в коридорах ГИТИСа, привыкла называть фактурой. Черты его лица были крупнее, чем у его отца, и все лицо выглядело из-за этого как-то солиднее. Конечно, это досталось ему от матери – как и удивительно красивый голос.

Аля не знала, чем занимается Илья и имеет ли он отношение к театру или кино. Но если имеет – его совершенно невозможно представить в комической роли, которых так много сыграл его отец.

«Внешность не позволяет, – подумала Аля. – И голос, и глаза такие прозрачные…»

– Да что мы все обо мне, – заметил Илья. – Давай о тебе поговорим. Актрисой мечтаешь быть?

– Наверное, – усмехнулась Аля. – А то с чего бы я стала на актерский поступать?

– Мало ли, – пожал плечами Илья. – Думаешь, все, кто туда поступает, будут актерами?

– Не думаю. Но хотят – все, – ответила Аля.

– Ну и дураки! – неожиданно сказал Илья.

Вместо того чтобы начать расспрашивать, почему же дураки, – Аля рассмеялась.

– Я, по-твоему выходит, тоже дура? – спросила она сквозь смех.

– Ну, этого я все-таки не сказал, – ничуть не смутился он. – Ты скорее всего просто слабо представляешь себе, что это за рыбка такая – современная актриса. И с чем ее едят.

– А ее едят? – медленно, глядя прямо в его прозрачные и вместе с тем непроницаемые глаза, спросила Аля.

– Еще как! – усмехнулся Илья. – Все кому не лень. Выходит наивная девочка на взрослую дорогу, жизнь актрисы представляет себе по мемуарам Алисы Коонен… Думаешь, все кругом такие нравственные, чтобы ее не есть?

– Зачем ты мне все это говоришь? – тихо сказала Аля. – Я и так сегодня…

– А вот затем и говорю, – оборвал ее Илья. – Затем, что ты мне с первого взгляда показалась очень… как бы это точнее сказать… Выразительной, что ли. И я просто справедливости ради хотел бы сразу развеять твои бессмысленные иллюзии.

– Выразительной? – удивилась Аля. – А я думала, наоборот. По сравнению с остальными…