И скорее всего, сей факт объясняет, почему Блондинок с блистательной карьерой и реальными заслугами – единицы?

По-видимому, потому, что оставаться ангельски-милой – небезопасно, и в своем развитии-эволюции Блондинки становятся опасными, ледяными, стальными, проще говоря, стервами или «Сатаной в юбке».

«Так вонзай же, мой АНГЕЛ ВЧЕРАШНИЙ, в сердце острый французский каблук». Александр Блок.

О! Даже мужчины заметили факт ангельской трансформации, когда основная Блонди-идея – служение мужчине – преобразуется в господство над ним!

И о самой первой иконе стиля в культурной истории человечества писать уместнее в главе о Дьяволе…

Марлен Дитрих

Это имя практически синоним слова «впервые»: первая женщина, которой начали массово подражать, первый успех «искусственно придуманного» образа, первая тайна от гламур, впервые мужской фрак с цилиндром становится открытой жизненной позицией женщины, да и «голое платье» первой надела она, за два десятилетия до Мэрилин Монро…

Стартовала Марлен Дитрих с «Голубого Ангела» (как символично!), но с милой ангельской очаровательностью в жизни актриса имела мало общего – она очень быстро становится таинственной и ледяной Блондинкой, роковой звездой, «орхидеей из стали», как называл ее Ремарк. Основное отличие Марлен от милых блондинистых Ангелов – ум, жесткая самокритичность, широкий кругозор и любовь к острому юмору.

Да, до взлета она выступала в ревю, снимала в рекламе свои бесподобные ноги (впервые в истории – застрахованные!), со сверхзвуковой скоростью достигла успеха, снявшись в более чем полусотне фильмов, где предстала в абсолютно разных амплуа.

При этом Дитрих никогда не старалась «нравиться» и «услужить» публике. Приправляла чувственность долей иронии, сохраняла интригу недосказанности… Возможно, это была лишь игра, но Марлен мастерски делала вид, что ей нет никакого дела до реакции зрителей.

Образ, предложенный знаменитым голливудским кинорежиссером Джозефом фон Штернбергом начинающей актрисе, сконцентрировал в одной хрупкой девушке все тайны мира, женственности и непостижимой до конца чувственности. «Я была создана фон Штернбергом от начала и до конца. Он затенил мои щеки, слегка увеличил глаза, и меня заворожила красота лица, которое смотрит на меня с экрана», – писала актриса. На смену образа невинного Ангела пришел продуманный имидж роковой женщины, страдающей от любви и заставляющей страдать других.

Успех имиджтехнологий всегда основан на точном попадании в человеческую сущность – Марлен была такой, а внешние коррекции явили миру «новую» женщину в противовес «старорежимным» представлениям.

Она выучилась петь (это колоссальный труд! чудес не бывает…), не имея голоса, и никогда не испытывала страх перед выходом на сцену. «Люди же заплатили деньги, чтобы посмотреть на королеву мира. А я она и есть», – говорила Дитрих. «Внутреннее» всегда определяет, куда будут развиваться внешние проявления…

Ее мужской костюм с жилетом, монокль и цилиндр приписывали и стремлению быть оригинальной, и всплеску эмансипации, и нетрадиционным любовным приключениям. Что из перечисленного действительно было присуще актрисе? Вероятно, сама Дитрих не ответила бы. Она была настолько хорошей актрисой, что отделить ее жизнь от игры невозможно, говорят, Марлен начинала играть, даже если в комнату заходила кошка.

Брючный костюм, привычный в наши дни на женщине, тогда стоил Марлен Дитрих спокойствия: ей отказывали в посещении ресторана в Париже, не желали селить в отелях Лондона, не пускали в казино Монте-Карло.