Я с удивлением посмотрела на султана, не вполне понимая, за что такая честь. В этот момент мне поклонились десять мужчин в блестящих наручах, в коричневых кожаных доспехах с белыми и золотыми вставками, с тиснением в виде перьев и птиц. Рядом с каждым из них склонился, прижав морду к полу, большой рыжевато-оранжевый тигр. Их лапы были вытянуты в мою сторону, и я могла с немым уважением взирать на большие кирпично-медные когти, скребущие белоснежную плитку.

– Рады повиноваться вам, сиала Александра! – отрапортовали они, не поднимая на меня глаз и одновременно падая на одно колено.

Тигры издали громогласный рык, словно поддерживали каждое слово своих хозяев. И как ни странно, в этом рыке я вдруг услышала вполне человеческое:

“Приказ господина будет исполнен, будем служить тебе”.

Сердце забилось быстрее.

Тигры подняли на меня янтарно-желтые глаза, и я вполне ясно поняла, что понимаю речь зверей! Ведь именно эту способность я получила в Айреморе, только не верила до конца, что она со мной останется!

– Потрясающе, – выдохнула я тихо, глядя на животных как на диковинку посильнее белого грифона-оборотня. – Спасибо вам…

– Это машейры, коты зыбучих песков, – проговорил Эфир, внимательно глядя на меня, – связь с ними есть лишь у избранных, у редких чаровоздушников, которые обладают особой силой. Такие маги, как правило, становятся командирами моих яроганов и допускаются к султанатской охране. Без позволения хозяина машейра к такому зверю лучше не подходить. Сожрет. Даже я их побаиваюсь, – усменулся Эфир, проводя меня вперед так, что все командиры с тиграми выстроились в коридор по обеим сторонам от нас.

– А разве у тебя нет своего машейра? – удивилась я. Уж если связь с таким животным давалась тут за особую мощь чаровоздушной магии, то у аватара воздуха должен был быть самый махровый машейр из всех.

Но Эфир меня удивил.

– Командиры яроганов имеют связь с машейрами не потому, что их чары воздуха сильнее и мощнее, чем у остальных, хотя это и впрямь так, – усмехнулся султан. – Но ко всему прочему природа наделила их каплей древней силы. Когда-то у нас в султанате рождались редкие колдуны – те, кто могли говорить с любым животным. Но сейчас эта магия почти утеряна, остались лишь крупицы, и то для нас это целое сокровище. Таких людей раньше называли “говорящими со зверями”. Но теперь способность эта зовется не иначе как “звереслышание”. И я, к сожалению, ее не унаследовал. Аватары воздуха никогда не обладали ничем подобным, хотя, признаться, иногда я об этом мечтал. Моя матушка, к слову, была когда-то одним из сильнейших звереслышащих. Но, увы, не я.

Эфир задумчиво улыбнулся и взглянул на меня.

– Ну как тебе?.. – добавил он тише, когда оказалось, что вся церемония осталась позади со всеми ее участниками.

Мы почти покинули балкон и вот-вот должны были пройти через большие золотые двери, украшенные коваными завитушками и фигурками птиц, сидящих на цветах.

Именно в этот момент я услышала за спиной неясное шипение, переходящее в рык:

“Чужачка!.. Умри!”

Резко развернулась и едва не погибла во цвете лет от страха прямо там, где стояла. На меня летел, раскрыв саблезубую пасть, огромный огненно-янтарный машейр.

Похоже, их местное “звереслышание” меня как минимум не подвело, а как максимум – спасло жизнь. Дальше все стало происходить так быстро, что я едва успевала соображать.

Я отскочила в сторону, и громадная туша чудовища промчалась мимо. Кто-то в стороне закричал, краем глаза я видела, как девушки, что остались на балконе, ладонями закрывали лица и зажимали рты. Командиры яроганов схватили своих зверей за мощные блестящие ошейники, украшенные монетами и камнями, и только один, оставшийся без питомца, что-то кричал ему, покраснев от ужаса.