– К сожалению, пища у нас не так разнообразна, как на поверхности, – как бы извиняясь, проговорил он. – И дело не в том, что мы не можем ее раздобыть. Просто, как ты понимаешь, под водой довольно трудно было бы ее сохранить. Да и есть не очень удобно. Но я надеюсь, что и наши угощения тебе понравятся.

С этими словами он махнул рукой, поклонился с широкой улыбкой и скользнул обратно к балкону.

– Я приду утром. И начнем наши уроки, моя дорогая ученица, – бархатным голосом проговорил он. – Жди меня.

Подмигнул и исчез. А я осталась в этой огромной «ракушке» совершенно одна. И, признаться, меня это ничуть не радовало.

А если сюда сейчас заплывет какая-нибудь голодная рыбина? А если акула?..

Вдобавок ко всему вокруг становилось все темнее, а я даже представить не могла, как тут, на дне моря, включается свет! И что, вообще, за таинственная сила освещает водяные недра? Пока мне так и не удалось заметить ничего, что напоминало бы фонарь, лампочку или сияющие кристаллы, какие встречались мне в Огненной империи. А солнечный свет сквозь многометровую толщу воды проникал слишком плохо.

Я снова бросила беспокойный взгляд в сторону темнеющего балкона и остановила его на мерно колыхающихся веточках цветов, что едва-едва светились розовым. Невесть какой свет, но хоть что-то!

Неловко перебирая ногами и руками, я подплыла к ним, сорвала одну веточку и нырнула обратно в комнату. Теперь мне было чуть менее страшно.

А затем, решив, что Тиррес таки был прав и неплохо бы поесть перед сном, я добралась до той самой колдовской двери в стене. Вот-вот я должна была узнать, чем же питаются русалки и прочий морской народ. Когда-то, кажется, бесконечно давно, я любила путешествовать и пробовать местную еду в других странах. А чем Айремор не другая страна?..

В общем, преисполненная любопытства и энтузиазма, я остановилась возле стены и протянула к ней руку.

На ощупь она оказалась бархатной! Только… как, морского ежа мне в платье, эта дверь открывается?!

Колупалась я возле нее не меньше получаса. Подплывала и так и этак. Гладила, толкала и даже пробовала пинать. Но хоть притяжение в спальне эмира и было сильнее, чем в остальном море, все равно получалось, будто это я себя от двери отталкиваю. А мягкому бархату стены не делалось ровным счетом ничего.

К тому времени, как я выбилась из сил, за чертой балкона уже распространилась кромешная тьма. И только мягко светящиеся цветы едва-едва разгоняли этот мрак.

Мне было ужасно не по себе. Еще и эта гнетущая морская тишина, от которой невозможно куда-либо деться! Это когда эмир был рядом и мы могли разговаривать благодаря их местному волшебству, создавалось впечатление, что море мало чем отличается от суши. На самом же деле все было совсем не так. И сейчас, оставшись в одиночестве, я могла ощутить это сполна.

Тишина давила. Здесь не существовало почти никаких звуков, кроме редкого тихого шелеста да каких-то одиноких глубинных бульканий.

А есть хотелось все сильнее. Проклятый эмир! Пока не напомнил о еде, я и не вспоминала. А сейчас хоть локти себе грызи.

Но одними локтями сыт не будешь, поэтому, отдохнув немного, я развернулась и снова начала штурм непокорной крепости. То есть двери.

И в этот раз что-то внутри меня зашевелилось. Сперва я постаралась успокоиться, коснулась ладонями мягкой поверхности перед собой и закрыла глаза. И тут же в голове привычно зашумело. Серьги в ушах стали будто бы тяжелее – это явно знак! Похоже, я делаю все правильно.

Еще пару раз глубоко втянув воду и выдохнув ее сквозь жабры, я постаралась прочувствовать движение морских потоков. Сконцентрировалась на температуре воды, ее легком привкусе, оттенках ее мельчайшего движения…