– И прекрати раз за разом называть её имя, оно меня раздражает! Бывают же такие отвратительные сочетания. – Выругался и натурально скривился.

– Мне кажется, ты предвзято к ней относишься. – Рассмеялся мужчина.

– Да стерва она.

– Стерва – это не диагноз, а недостаток любви. Любую стерву можно приручить. Главное ласки, ласки побольше. – Широко улыбнулся Гоша, вкладывая в свой голос эту самую ласку. – И, вообще, ты на встречу опаздываешь. Давай, топай.

– Что я им скажу? Всё и так ясно. Сколько можно одно и то же перекладывать с полки на полку?

– А я им что скажу?! Ты мой заместитель или кто? Иди, замещай. – Нахмурился Гоша и грозно зыркнул на Марата, а тот громко рассмеялся этой грозности, отсалютовал ладонью, отдавая честь, и скрылся за дверью.

– Лариса Витальевна, ты моего зама напугала, – усмехнулся он фотографии. – Тридцать два года, сыну пятнадцать… Мужа нет, работа есть. Стандартная современная женщина. – Вздохнул. – Засунуть бы вашу самостоятельность туда, откуда вы её достали, Лариса Витальевна.

 Захлопнув тонкую папку, швырнул её в нижний ящик рабочего стола. Как раз туда, где лежат все ненужные безделушки, коньячные бутылки, утаившиеся от уборщицы, и пепельница с чьими-то окурками.

– Что?! Аня! – Прорычал по коммутатору. – Какая тварь курила в моём кабинете?!

– Марат Юнусович. – Последовал короткий ответ.

– … Понятно. Как приедет скажешь.

 Только расстроился не из-за того, что кто-то в принципе курил, а оттого, что сам-то он бросил, а вот такая провокация заставляет нервничать и вспоминать о пагубном пристрастии. Правда, удержался, перетерпел злость, обиду за подставу от, казалось бы… лучшего друга. Отдышался.

– Аня! – Крикнул на весь кабинет и дверь в приёмную тут же распахнулась. – Убери здесь срач, я приеду через час, чтобы даже запаха не было! – Руками развёл и брезгливо поморщился.

 Аня понимающе покивала, молча посочувствовала и тут же вызвала уборщицу, у которой как раз и припасён отличный освежитель воздуха, спасающий вот от таких форс-мажоров.

  Не люблю жару! И дождь не люблю, и мороз. Но жару больше, потому что всё вокруг плавиться, излучая ещё большее, но уже переработанное тепло. Я по-настоящему мучилась душой и телом, пока добиралась от машины до спасительной прохлады ресторана. И совсем не важно, что там пройти-то всего ничего. Не люблю и всё! Вошла, нахмурилась, так как не увидела должной имитации трудовой деятельности, а мои сотрудники висели на барной стойке, словно сонные мухи. Будто не я, а они только что с этого пекла. На мои хмурые брови даже не отреагировали, и изнутри как-то сразу подскочила температура, в разы превышающая ту, что я только что перенесла.

– Какого чёрта?!

 Скорее, возмутилась, нежели крикнула я, шмякнула сумочкой о ближайший столик, скрестила руки на груди и приняла угрожающую позу. Но, видимо, она была не такая уж и угрожающая, потому что эти «мухи» не то, что не испугались, они даже не пошевелились! Собственно, пугаться они и не должны, не этого я добивалась, но уважать могли бы и более наглядно, по крайней мере, раньше справлялись.

– Лариса Витальевна, нас закрыли. – Вымучено пискнула администратор Аллочка.

Милейшая особа, от одного вида на которую у большинства клиентов пропадают претензии, причём, как у мужчин, так и у женщин.

– Что значит закрыли, почему?! – Не меняя позы я выделила её из толпы, бесповоротно определяя жертву. Аллочка как-то сразу подобралась и принялась активно жестикулировать в слабой попытке рассеять моё внимание.

– Приходил инспектор пожарной охраны, только не Дубин, который бывает обычно, а самый главный. Помните, тот, который с усами? Правда, он сейчас без усов, но всё такой же придирчивый и…