— Айтуранга, — произнес Нвокеди вслух туземное название Тихой. — Айтуранга… Дом богов. Что ж, пришло время как следует их разозлить.

Он услышал броненосцев гораздо раньше, чем увидел. Вот показался первый — несуразное многоногое существо в чешуйчатых доспехах — вожак. Весил он килограмм сорок — остальные были гораздо меньше. Все животные на открытое место не вышли, но Нвокеди точно знал, сколько их, — двадцать три. Это стадо он наметил уже давно, избрав в качестве жертвы на алтарь науки. Броненосцы хрюкали, чавкали, неуклюже топтались в траве и мешали друг другу лакомиться плодами. Нвокеди прицелился в одного из них и выстрелил. Навел ствол на другого…

Отстрел беззащитных животных занял полминуты; и то лишь потому, что требовалось наносить смертельные, но не приводящие к немедленному летальному исходу ранения — прицеливаться приходилось тщательно. Беднягам предстояло как следует помучиться перед смертью — к необходимости именно таких действий Нвокеди пришел в результате долгих размышлений. Он подстрелил десятого и решал, не хватит ли, как вдруг разом заверещало и запиликало расставленное в засидке оборудование. Нвокеди мазнул взглядом по индикаторам и счетчикам — приборы будто сошли с ума.

— Смотри-ка, получилось, — довольно сказал он.

Разобраться с показаниями и понять, что же именно «получилось», он и не пытался, это дело тщательного анализа в спокойной обстановке. Раненые броненосцы корчились в траве. Уцелевшие с хрюканьем удирали в лес, а навстречу им из зарослей несся визг — да такой, что все внутри переворачивало. Приборы разом взвыли и умолкли — визг в джунглях, напротив, нарастал, пока у Нвокеди не заложило уши и не закружилась голова.

Но ты же сам этого хотел, дружок Паго, разве нет? Ты предполагал возможность энергоинформационных всплесков в ходе эксперимента — они имели место, и еще какие. Подумай, как станешь оправдываться перед Ноэлем за сгоревшее оборудование. Во-первых, правду говорить вообще нежелательно. Во-вторых, объяснения типа: «Я прогневал богов, дружище, и они в отместку угробили всю аппаратуру», — вряд ли прозвучат убедительно.

Последний броненосец, неуклюже переваливаясь на коротеньких ножках, скрылся из виду. А из леса под гивару вышло здоровенное чудище, напоминающее одновременно ящера и павиана. Оно передвигалось на задних лапах, сутулясь и раскачиваясь, передние висели ниже колен.

Нвокеди моментально забыл про Ноэля и вскочил, выронив из ослабевших рук винтовку.

— Айту-Хайгамар! — прошептал он со смесью ужаса и восхищения.

Сотни раз он рассматривал изображения бога лесных троп на кусках выделанной кожи со священными текстами туземцев — и вот теперь видел его перед собой. Туземцы верили, что Хайгамар одновременно существует в бесчисленном множестве воплощений, и ученые какое-то время считали его обобщенной персонализацией неизвестных пока земной науке стадных хищников. Однако десятилетия проходили за десятилетиями, а реальных свидетельств существования на Тихой таких животных не обнаруживалось. Что было невероятно, учитывая их предполагаемый размер.

Между тем туземцы были твердо убеждены в существовании Хайгамара и множества других подобных существ. И однажды Нвокеди подумал: что если разгадка тайны скрывается в туземной системе табу? Что если взять и нарушить одно из них?

В глубине души он до последнего не верил, что эксперимент удастся. Тем более — настолько. И теперь обнаружил, что никакого внятного плана действий на подобный случай у него нет.

Обезьяноящер вразвалку двинулся вперед, угрожающе разевая клыкастую пасть. А из зарослей уже выбирался второй.