Собравшись с духом, я подмигнул смотрящему на нас, как на психов, Рыжему и порезал себе руку выше запястья, стараясь не задеть вены. Блин, как в фильмах они это делают? Стремно же! Особенно когда режешь самого себя…

Как и ожидалось, порез затянулся буквально на глазах.

– Ого! – Рыжий подался вперед, не отрывая глаз от моей руки. – А это только со свежими ранами так или?..

– Вот и мы приехали, чтобы выяснить, вдруг тебе тоже поможет, – пояснила Рита. – Риска вроде бы никакого, вот только как этот осколок ввести в тело, непонятно…

– Что думаешь? – уточнил я у Рыжего, доставая кристалл.

– А что тут думать-то? Давайте пробовать, вдруг… – он замолк на полуслове, наверное, боясь сглазить. – Даже если не поможет, что я теряю?

– Скорее всего, ничего, – поспешил я вставить свое слово. – В крайнем случае все останется как есть.

Рыжий торопливо кивнул и, скинув рубашку, остался сидеть с голым торсом, опасливо наблюдая за тем, как Рита достает из рюкзака медицинские принадлежности.

– Блин… – Когда все уже было готово, я растерянно замер со скальпелем в руке. – А что делать-то?

Рыжий промолчал, только испуганно сглотнул, а Рита вопросительно уставилась на меня, отдавая инициативу в мои слегка дрожащие руки.

– Надо было водку все-таки взять! – буркнул я, откладывая в сторону скальпель. – Есть у кого хирург знакомый?

– Танька вроде бы медсестрой в хирургии работала… – пробормотала Рита. – Позвонить ей?

– Что-то как-то мне уже страшно… – поежился Рыжий. – Может быть, в другой раз попробуем?

– А может, и не нужно глубокую рану наносить? – высказала идею Рита, протирая осколок метеорита спиртом. – Давайте попробуем с простого пореза?

– Да ну, фигня! – усомнился я. – У нас-то метеорит полностью внутри.

– Рентген бы сделать, может, он где-то в сердце, или в легком, или к крупному сосуду примыкает…

– И где мы его сделаем? – вздохнул я. – Приходим мы, значит, такие красивые, в поликлинику и заявляем: «Здравствуйте, а можно нам снимок на память? Флюорографию, девять на двенадцать!»

– Да ну тебя! – обиделась Рита. – Сам тогда предлагай!

А Рыжий, о котором мы на время спора, признаюсь честно, забыли, молча поднял со стола скальпель и с силой резанул себя по груди. А потом схватил со стола осколок и пальцами запихнул прямо в рану.

– Звиздец! – ругнулся я, ошарашенно наблюдая за потоком крови, хлынувшей по телу парнишки. – Охренеть не встать! Ты дурак, что ли?

Рита же в это время лихорадочно потрошила упаковку с бинтом, впрочем, тоже ругаясь сквозь зубы, но еле слышно.

А потом мы продолжили ругаться, но уже восхищенно, глядя, как рана буквально на глазах затягивается, а Рыжий сидит и ошарашенно смотрит на полотенце у себя в руке. Наверное, оно должно было оказаться прижатым к ране, чтобы остановить кровь, но до места назначения так и не дошло.

– А… Как? – только и смог выдохнуть новоиспеченный обладатель сверхспособности. – Оно же в ванной висело…

– Добро пожаловать в клуб, – почти успокоившись, усмехнулся я.

– Какой клуб? – непонимающе уставился на нас Рыжий. – Вы о чем?

– В клуб мутантов! – поддержала шутку Рита. – Ну или какой-нибудь другой, название мы пока не придумали…

Рыжий молча посмотрел на нее, видимо, прикидывая, шутка это или пора вызывать дурку, потом перевел взгляд на меня… А после машинально покосился в сторону газовой плиты, на которой сиротливо замерла немытая сковородка, и вдруг замер, прислушиваясь к себе…

– Ребята, у меня ноги чешутся… – поднял он ошарашенный взгляд на нас. – Я их чувствую!

Утро я встретил в крайне раздраженном настроением. И, если честно, на это были причины. Во-первых, выходило, что такими темпами воспоминания я буду получать чуть ли не полгода. Что очень плохо, да и нереально, столько я не проживу, даже если не использовать способности. А использовать их все равно придется, это факт…