Сам хозяин частенько принимал участие в игре, но делал это больше для того, чтобы не растерять профессионализма, и с улыбкой вспоминал про былые победы. Свою карьеру Перикл начал лет сорок назад, обыгрывая в поездах дальнего следования богатых лохов-отпускников. Вид у него и тогда был весьма респектабельный, так что никому и в голову не могло прийти, что он шулер, каких по всей России не отыщется даже Десятка. Позже его аппетиты возросли, и он создал «бригаду», которая колесила по всей стране и находила Периклу клиентов среди подпольных фабрикантов, коллекционеров антиквариата и просто богатых людей, каких в советской стране было немало. Он имел целый штат наводчиков, с которыми всегда щедро расплачивался.

Позже Геркулес осел в Магадане, поближе к золотым приискам. Тамошние старатели славились тем, что были очень азартны и в одну ночь могли прогулять сезонный заработок. Но с ними надо было вести игру тонко: несмотря на любовь к куражу, старатели отличались недоверчивостью и осторожностью. Но и на них Периклу удавалось найти управу. Наводчиц он искал среди местных проституток, к которым устремлялись артельные мужики так же резво, как олени во время гона к жующим ягель самкам.

С Магадана Перикл вернулся неимоверно богатым. Казалось бы, теперь ему пришла пора утихомириться да зажить спокойно, потихонечку просаживая накопленные капиталы. Однако именно с момента возвращения Перикла на «большую землю» началась его настоящая карьера как профессионального картежника. Обладав не только воровским талантом, но еще и необыкновенными организаторскими способностями, он сумел объединить в единую касту всех шулеров и профессиональных игроков российского северо-запада. Теперь они каждые полгода стали собираться в Питере на свои сходняки, где решались текущие вопросы по устройств и безопасности казино и по сбору общака. На карточных сходках делились территории и определялась специализация игроков: одни любили играть в поездах или на самолетах, другие предпочитали жаркие курорты Черноморского побережья, третьи сшивались в гостиничных комплексах.

А немного позже Геркулос перешел в закон и зажил по понятиям. И теперь, несмотря на огромную разницу в возрасте, Леха Красный был для Перикла Геркулс как отец родной…

Парни у входа в казино, заметив приближающегося Красного, что-то буркнули в рацию, и дверь слегка приоткрылась. Охранник не удивился появлению смотрящего с гостями. В это здание на набережной он заявлялся частенько, потому что играть любил и умел. Красный проигрывал по-крупному, но частенько срывал богатый банк.

В «Олимпию» Красный мог входить в сопровождении своих телохранителей, но даже он, смотрящий Питера, не смел переступать порог зала на четвертом этаже, где шла крупная игра, и, сдав оружие, должен был томиться перед бронированной дверью под присмотром любезных, но малоулыбчивых гвардейцев Геркулеса.

Старый грек в воровской иерархии Питера хоть и сидел на ступеньку ниже Красного, был в некотором роде сам себе хозяин. С Красным, как некогда со Шрамом и с прежними питерскими смотрящими, у него было все хорошо оговорено.

Перикл был умный старик: он понимал, что если только пожелает иметь полный суверенитет, то Леха, не моргнув, открутит ему седую башку. Перикл безоговорочно признал Красного хозяином города и ежеквартально выплачивал ему «налог» с казино. Но при этом Красный приходил в «Олимпию» как простой посетитель – и если проигрывал, то отдавал бабки до копейки, а если срывал куш – на радостях отстегивал «в пользу заведения».