Стены здесь были украшены яркими гобеленами, и возле них стояли расписные деревянные сундуки. Внезапно я увидел занимающую всю стену картину, о которой много слышал. Она называлась «Король и его семейство» и была написана в прошлом году одним из последних учеников мастера Гольбейна. Полотно изображало внутреннее помещение дворца. В центре, на троне под богато отделанным балдахином, восседал король, мощный, рыжебородый и суровый, в широком черном, расшитом зо́лотом камзоле. Одну руку он положил на плечо мальчику, принцу Эдуарду, своему единственному сыну. С другой стороны от короля сидела, скромно сложив руки на животе, мать Эдуарда, давно умершая третья жена Генриха VIII Джейн Сеймур. С обеих сторон от царственной пары стояли молодая дама и юная девушка – леди Мария, дочь Екатерины Арагонской, и леди Елизавета, дочь Анны Болейн, обе восстановленные в праве наследования два года тому назад. За спинами у них были видны две открытые двери, выходящие в сад. За дверью позади Марии стояла маленькая женщина с абсолютно ничего не выражающим лицом, а позади Елизаветы – низенький горбатый мужчина, на плече у которого сидела обезьянка в камзоле и шапке. Я задержался на секунду, захваченный великолепием стенной росписи, но Сесил тронул меня за руку, и я повернулся и пошел за ним.

В следующей комнате тоже обнаружилось изрядное число богато наряженных молодых людей: они сидели на сундуках или стояли вокруг, и им не было конца. Один из них препирался со стражником возле единственной внутренней двери.

– Если я не увижусь с экономом лорда Лайла, – горячо настаивал он, – случится беда, сэр! Он хочет меня видеть.

Охранник отвернулся и равнодушно обронил:

– Если его светлость того пожелает, нам непременно скажут. А до тех пор прекратите шуметь в помещении королевской охраны.

Тут подошли мы, и стражник с облегчением повернулся к нам. Сесил тихо сказал ему:

– Лорд Парр ждет нас внутри.

– Да, меня предупредили. – Привратник быстро осмотрел меня. – У вас нет никакого оружия, сэр? Кинжала?

– Разумеется, нет, – ответил я.

Я частенько носил с собой кинжал, но знал, что в королевских дворцах оружие строго запрещено.

Здоровенный стражник без лишних слов открыл дверь – ровно настолько, чтобы мы могли войти.

Впереди была широкая лестница, покрытая толстой тростниковой циновкой, которая приглушала шаги, когда мы поднимались. Я дивился украшениям на стенах: ну просто буйство цветов и замысловатых деталей. Там встречались ярко раскрашенные щиты с изображением герба Тюдоров и геральдических зверей, на стенах между ними были нарисованы переплетенные ветви с листьями, а большие участки покрывали резные панели – на дереве были искусно вырезаны и разноцветные складки занавеса. На ступенях через равные интервалы стояли стражники из гвардии телохранителей, бесстрастно глядя перед собой. Я понял, что мы приближаемся к королевским апартаментам на втором этаже. Мы покидали обычный мир.

Наверху лестницы нас ждал немолодой широкоплечий мужчина, державший в руке трость. На нем был черный камзол со значком королевы, а на шее – золотая цепь, поражавшая своим необычайным великолепием. Его седые, как и маленькая бородка, волосы покрывала усыпанная драгоценными камнями шапка; морщинистое лицо было бледным. Сесил низко поклонился, и я последовал его примеру.

– Сержант Шардлейк – сэр Уильям Парр, барон Хортон, лорд-канцлер королевы и ее дядя, – представил нас друг другу мой спутник.

Лорд Парр кивнул ему и проговорил глубоким и чистым, несмотря на возраст, голосом: