У Селены кружилась голова. Желая понять, где они находятся, она глянула в ближайшее окно. Земля была далеко-далеко внизу. Они пришли в стеклянную часть замка, и это Селене очень не понравилось. Что угодно, только не торчать в стеклянном замке.

– Ну почему ты не сказал мне раньше? – снова упрекнула она Шаола.

– Потому что король не делится со мной своими планами. Но ничего, теперь совсем недолго. Надеюсь, ты будешь не единственной опоздавшей.

Селена чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Встреча с королем…

– Когда войдешь, остановишься там же, где и я. Сразу кланяйся, и пониже. Потом, когда поднимешь голову, держи ее высоко и не сутулься. Не смотри королю прямо в глаза, он этого терпеть не может. Говори только тогда, когда он спросит, и к каждой фразе прибавляй «ваше величество». И еще: что бы ты от него ни услышала, ни в коем случае не смей возражать. Если ты ему не понравишься, он прикажет тебя вздернуть.

У Селены отчаянно заболел левый висок. Окружающее пространство вдруг показалось ей хрупким и ненадежным, ведь они забрались на такую опасную высоту… Прежде чем завернуть за угол, Шаол остановился.

– Какая ты бледная сегодня.

Лицо капитана расплывалось. Селена дышала ртом. Она ненавидела платья с корсажем, королей и стеклянные замки.

Дни с момента ее ареста и до суда вспоминались как бредовый сон. Но она хорошо помнила день вынесения приговора: темное дерево стен, жесткое сиденье стула, ноющие раны, нанесенные ей при захвате, и ужасающую тишину, которая окутала ее тело и душу. На короля тогда она отважилась взглянуть только один раз. Ей стало невыносимо тревожно. Она ерзала на стуле и была согласна на любое наказание – даже на смерть, только бы оказаться подальше от венценосной особы. Это желание поглотило ее целиком, и она едва слышала слова короля, огласившего приговор. И не сразу поняла, какое место ссылки ей определили.

– Селена, – окликнул ее капитан.

Она заморгала, чувствуя, как пылают щеки. Суровое лицо Шаола смягчилось.

– Ну что ты так испугалась? Король – всего лишь человек, но стоящий несравненно выше и тебя, и меня. Это требует особого к нему отношения.

Они пошли дальше, но уже медленнее.

– Аудиенция у короля – чистая формальность. Напоминание тебе и другим претендентам, почему вы оказались здесь, что вам надлежит делать и ради чего состязаться. Ты же не на суде и не на арене. Сегодня тебе ни с кем не надо сражаться.

В конце коридора, возле массивных стеклянных дверей, Селена заметила четверых гвардейцев. Капитан медленно подвел ее к дверям.

– Селена, – шепнул он.

– Ну что еще? – заплетающимся языком спросила она.

– Ты сегодня здорово выглядишь, – только и успел произнести Шаол.

Двери распахнулись. Капитан и бывшая узница Эндовьера оказались в людном зале.

Сначала она увидела красный мраморный пол. Его белые прожилки красиво светились на солнце. Но створки дверей стали со скрипом закрываться, и солнечный свет начал медленно гаснуть, пока не исчез вовсе. Ощущение сумрака было секундным, поскольку зал освещался множеством канделябров и люстр. Селена торопливо огляделась по сторонам, пытаясь представить размеры зала. Окон в нем не было, только стеклянные стены, за которыми начиналось небо.

Слева почти всю стену занимал гигантский камин. Селена старалась не смотреть на его пышущую жаром зубастую пасть. Пламя имело странный зеленоватый оттенок, от которого у Селены почему-то одеревенела спина.

Капитан остановился на открытом пространстве перед троном. Селена тоже замерла. Ей показалось, что Шаол не особо замечает весьма мрачную публику, собравшуюся здесь вместе со знатью. А может, наоборот, прекрасно замечал, но был приучен не подавать виду. Разглядывать присутствующих не было времени и у Селены. Чувствуя, сколько глаз сейчас устремлены на нее, она низко поклонилась королю, шурша подолом по безупречно гладкому мрамору.