– Что происходит? Мы так не договаривались! Речь шла только о том, чтобы подслушивать их разговоры и передавать вам… вы не говорили, что дело может зайти так далеко! Сколько людей уже убито? Четверо? Пятеро? Нет, я вам не верю! Это не инсценировка! Не забывайте, я была там, я все видела! И куда исчезла моя машина? Что значит – вы ни при чем? А кто тогда?

Маша вышла из-за угла и направилась к Милене.

– Я что-то подобное подозревала! – проговорила она и вырвала у Милены телефон. – Значит, у всех остальных связи нет, а у тебя есть? Ну да, ты ничему не удивилась, и проснулась ты так легко! Тебе в молоко не подмешали снотворное?

– Отдай! – вскрикнула Милена и попыталась вернуть свой телефон, но Маша сунула его в карман и отскочила.

– Отдай, стерва! – Милена бросилась на Машу, сжав кулаки, но та отскочила и подставила Милене ногу. Та споткнулась и упала лицом на разбитый асфальт.

Маша наклонилась над ней и проговорила:

– Что здесь происходит? Что еще за эксперимент? На кого ты работала? Говори! – Она рывком перевернула Милену на спину. Стало видно, что лицо ее сильно разбито, кровь текла из многочисленных ссадин. – Лучше скажи правду, – прошипела Маша, – не то еще больше морду попорчу. На кого работаешь?

– На… на Василия Андреевича… – прохрипела Милена. – Про эксперимент я ничего не знаю… он только велел мне слушать ваши разговоры и передавать ему… Сказал, что это входит в условия конкурса, сказал, что я заработаю больше баллов… что таким способом я получу преимущество…

– Ой, врешь! – не поверила Маша. – Тогда бы тебе в молоко тоже что-то подмешали!

– Ну да, – быстро согласилась Милена, – это никакой не конкурс, это эксперимент. Вас собрали и ввели препарат, который он изобрел, через молоко. А до того еще воздействовали светом какой-то особенной частоты. А потом он ночью что-то всем внушал, а я должна была наблюдать и фиксировать, а потом все ему передавать.

Она перевела дыхание, быстро взглянула на Машу.

– Это все?

– И еще… еще я должна была следить, чтобы все шло по плану, мало ли кто-то захочет уйти раньше времени… Он сказал, что, пока эксперимент не закончится, никого нельзя отпускать, это опасно…

– Да в чем дело-то там?

– Ты не представляешь… – тихо сказала Милена, – Марина, она… нас преследовали трое, и они хотели… в общем, они собирались нас убить, то есть я тогда думала, что это не так…

– Не тяни! – рявкнула Маша. – Говори толком!

– Василий Андреевич вдруг сказал что-то непонятное, какую-то бессмысленную фразу… кажется «десятка треф», и Марина… она вдруг из человека превратилась в робота. Хотя нет, робот не может так быстро двигаться… в общем, она их всех убила, представляешь? Троих опытных бойцов, причем без оружия, только ногами и руками, как в кино прямо! А потом там оказался еще один, без маски, голова седая, наверное, начальник, он выстрелил ей в затылок, и… и все. Конец. Пока они разбирались, я сбежала.

Тут послышался тревожный писк ее мобильника, Маша вытащила его и прочитала эсэмэску:

«Подходи к восточному входу, я вывезу тебя отсюда. В. А.»

– Он врет, не ходи никуда, – сказала Маша, – поедем с нами. Ему сказали, что уничтожат всех, кроме него и Эльвиры.

– Вас тоже поймают, – ответила Милена, забирая телефон, Маша отдала его без сопротивления, звонить все равно по нему нельзя, эти тут же вычислят.

– Зря ты, – сказала она, уходя.

Маша вернулась туда, где оставила Елену. Та ждала ее, испуганно оглядываясь по сторонам.

– А где Милена? – проговорила она, увидев Машу.

– Мы разошлись. Она решила, что по отдельности у нас больше шансов спастись, – Маша решила не рассказывать ничего про эксперимент, Елена и так едва жива от страха.