В сумке настойчиво начинает звонить телефон, и мне приходится остановиться, чтобы найти его и ответить на вызов мамы. Уже оклемалась? Быстро она. Я думала, она снова уйдет в месячный запой. Все-таки была неделя перерыва, а это немало.

— Оль, я прочитала твое письмо, – дрожащим голосом говорит она. – Я лягу в клинику.

Поднимаю глаза к небу и широко улыбаюсь:

— Спасибо! – шепчу я и снова возвращаю телефон к уху.

— Ладно, мам. Тогда собирайся. Завтра поедем.

Хорошо, что я еще не успела отменить бронь в клинике.

Мама утвердительно мычит в трубку, а потом прерывает разговор. Но мне сейчас даже этого вполне хватает, чтобы настроение поднялось еще выше. Бывают такие моменты, когда хочется обнять весь мир, благодарить вселенную и просто улыбаться без причины. Вот у меня сейчас все так и было. Я счастливо улыбалась и сейчас, в этот момент, мне казалось, что жизнь налаживается, что все у меня будет хорошо. Даже очень.

На следующий день я отвезла маму в клинику. Она молчала всю дорогу и просто смотрела в окно. Когда я сообщила ей, что уезжаю в Москву, мама только поджала губы и отвернулась от меня всем своим видом давая понять, как она недовольна всей этой ситуацией. Я ни капли не чувствовала себя виноватой, наоборот старалась не обращать на ее настроение внимание.

— Виктория Александровна, для вас уже готова палата, можете проходить, – обращается к маме врач. – Можете не переживать за маму. Отсюда она выйдет другим человеком, – поворачивается доктор ко мне.

Я улыбаюсь и киваю, а мама зло говорит:

— Я не собираюсь становится другим человеком! Со мной все нормально!

Смотрю на нее в упор.

— Нет, мама. Не нормально. Мы уже обсуждали это с тобой! – громко и четко говорю я.

— Что мы обсуждали?! – взрывается она. – Ты упекла меня в эту психушку, а сама будешь наслаждаться жизнью на свободе в своей Москве!

Моему терпению приходит конец. Я уже хочу сказать ей пару ласковых, но меня перебивает доктор, который успокаивающе гладит ее по спине и говорит:

— Виктория Александровна, у нас отличные условия для комфортного пребывания здесь. Вас сейчас проводят в палату, где подробнее расскажут о распорядке дня, и вы сможете познакомиться со своей соседкой.

Слышу, как мама начинает выносить мозг медсестре, и невольно сжимаю руки в кулаки. Я, черт возьми, пахала, как проклятая, чтобы обеспечить ее лечением в одной из лучших клиник.

— Понимаю ваше недовольство, – мягко говорит врач. – Но сделайте скидку на ее состояние.

— Я все время делаю скидку на это, – холодно сказала я. – Лимит моего терпения заметно исчерпан.

— Понимаю, – кивнул он. – Уверяю вас, в скором времени вы не узнаете свою мать. В хорошем смысле этого слова.

— Я надеюсь на это.

Мы попрощались с врачом, и я поехала собирать уже свои вещи. Все равно не позволяла себе унывать и с воодушевлением набивала чемодан.

– Неужели бог услышал мои молитвы, и ты съезжаешь от меня? – спрашивает Кира, заходя в комнату.

А вот и вишенка на торте. Я договорилась с Ниной Алексеевной, нашей комендантшей, что она переселит в комнату к Кире ее одногруппницу Алену, которую она терпеть не может, еще больше, чем меня. Аленка вроде как у нее парня увела, или все было наоборот. Черт их разберет. А меня переселят в одноместную комнату, как вернусь с практики.

— Да. Уезжаю в Москву на практику.

— Класс! – плюхается на кровать Кира и довольно закрывает глаза.

Я ухмыляюсь и небрежно говорю:

— Ну тебе точно не будет скучно. Слышала, что вместо меня с тобой будет жить Антипова.

— Что? – верещит Кира, подскакивая на кровати.