– Я… постараюсь, – наконец выдавила она из себя, краснея и сама поражаясь своей готовности подчиниться.
– Вот и умница, – Александр скользнул пальцами по ее шейке, плечу, задел все еще торчащий под шелковой маечкой сосочек, погладил голый животик и тронул влажные набухшие от его ласк лепестки и бутончик внизу, вызывая в теле девушки приступ нервной дрожи и сладостный озноб. Как жаль, что у него было так мало времени, и он не мог заняться ей как следует прямо сейчас. Как это не прискорбно, но сегодня почти весь выходной день придется провести с ее самодуром-папашей, изображая из себя его дружка и изо всех сил убеждая его, сколько у них всего общего. Впрочем, папаша ведь был совсем не прочь подложить под него свою юную своенравную красавицу-дочку. Интересно, как бы он заговорил, если бы узнал, что он предпочитает делать с такими милыми, распутными, но еще не достаточно опытными созданиями…
– Я позвоню, – наконец холодно бросил он, отстранившись и одаривая бессовестную красавицу последним бесцеремонным взглядом, а затем развернулся и вышел из комнаты, на ходу оправляя пиджак и уже за дверью с наслаждением вдыхая аромат возбужденной им девушки, оставшийся на его пальцах.
Александр не звонил почти полторы недели, вплоть до самого открытия автосалона, когда Люда уже вся извелась от ожиданий. Она понимала, что его долгое молчание не свидетельствует ни о чем хорошем. Он либо расчетливо и жестоко пытался ее дрессировать, намеренно мучая разлукой и неизвестностью, либо на самом деле не был особенно в ней заинтересован. Она пыталась быть готовой к любому развитию событий, но кого она обманывала? Этот мужчина свел ее с ума с первого взгляда. Таких сильных чувств, как к нему, она еще ни разу в жизни не испытывала. Они больше походили на болезнь, на мучительную лихорадку, на безумие, чем на нормальную влюбленность. Только она ничего не могла с собой поделать – все ее мысли были о нем, и эти мысли выматывали ее, заставляя гореть и выгорать изнутри. Воспоминания о его надменно улыбающихся красивых губах, о его опасных глазах хладнокровного хищника, о его руках, которые были способны одновременно дарить блаженство и карать, не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Неужели ей и правда могло понравиться то, что он с ней делал? Его грубость? Его наглость? Полный контроль над ней? Непредсказуемость и риск? Думать обо всем об этом было ужасно стыдно, но так дурманяще приятно, что ее трусики просто не просыхали от дикого необузданного возбуждения, и даже периодические ласки пальчиком могли облегчить мучения лишь на очень короткое время. Люда уже стала ощущать себя обезумевшей нимфоманкой, не способной взять под контроль свои низменные инстинкты. Но разве не этого он добивался?..
Когда телефон вдруг взорвался первыми аккордами «Bad things» Джейса Эверетта, она вздрогнула и отчетливо ощутила, как сердце замерло на бесконечные пару секунд, а от лица разом отлила вся кровь, приведя девушку в предобморочное состояние. Некоторое время она только ошарашенно слушала музыку и в нарастающей панике наблюдала, как на экране высвечивается имя: «Александр Тимонов», пока ее губы наконец не изогнулись в радостной победоносной улыбочке. Какое счастье, что она оказалась в этот момент у себя в комнате совершенно одна! Люда медленно выдохнула, осторожно взяла телефон и поднесла к уху, надеясь, что ее голос не даст сбой от волнения.
– Да?
– Слышал, ты успешно сдала вступительный экзамен на психфак МГУ, – без всякого приветствия пропел в трубке хрипловатый низкий голос, от которого по всему телу сразу побежали мурашки. Ощущение было такое, будто они и не расставались на эти долгие полторы недели, за которые Люда чуть не довела себя до помешательства. Даже странно, что экзамен она действительно сдала на отлично, на полдня все-таки взяв себя в руки.