Спрашивать, где тут касса, Феликс не стал. Наверняка касса сейчас же найдется.

Зинаида вышла. Плавно покачивалась её длинная чёрная юбка, обхватывающая стройные ножки. Хрупкая фигурка скрылась за дверью. Только её рука с острыми ноготками молочного цвета осталась лежать на дверном откосе. 

Ведьма уже была в другом месте, её рука, сквозь пространство — ещё здесь. Вот она нетерпеливо постучала пальчиком, намекая, что пора поторопиться. 

Жорж и Феликс поделили книги пополам. Жорж уже направился в сторону двери. Феликс пошел за ним, но на мгновение остановился у стола с магтективчиком. Прижал стопку подбородком, освободил руку, быстро сунул книжонку в между учебниками, корешком к себе, и бросился догонять новых коллег.

В итоге вышел последним. Аккуратно прикрыл дверь с табличкой «Для технического персонала», развернулся и попал прямо в середину длинной очереди к вокзальным камерам хранения.

— Позвольте, — начал протискиваться он за уже свернувшими на лестницу лестнице Зоей и Жоржем, — извините. 

Очередь осуждающе, но вежливо расступилась, будто вокзал был не Казанским, а интеллигентным Ленинградским. 

«Поезд „Челябинск-Москва“ прибывает на третий путь второй платформы!» — прогнусавила механическая дамочка где-то наверху. 

Феликс вцепился в стопку книг крепче, чем в ступеньки пожарной лестницы, когда они с Пашкой лезли зачем-то на крышу шестнадцатиэтажки в проливной дождь. Однако, в самом центре зала его ждал коварный мокрый каменный вокзальный пол редкой красоты. На филигранный узор пошло, кажется, с полсотни видов разного цветного камня. Сложными переплетениями фантастических лиан и каменных линий рисунок шел от одного из вокзальных входов в сторону туннеля, ведущего в метро.

«Умели же строить» — думал Феликс, спешно собирая книги.

Он догнал коллег уже у выхода на платформы.

— Наш поезд прибыл, — Зинаида дождалась Феликса, — не забудьте упаковать литературу. Помните, это музейные экспонаты. Еще два-три приземления на вокзальный пол и потомки решат, что в прошлом этими бумажными брусочками играли в футбол.

Феликсу почувствовал, что стало жарко. Щеки горели.

«Надеюсь, за это меня не уволят...» — посмотрел на жмущегося к Зинаиде Жоржа. Тот придавал своему лицу максимально бодрое и разудалое выражение. 

Чувствовалось, что Жоржу неуютно. Если в Министерстве Магии никто не обратил внимание на его неформальный вид, то публика Казанского вокзала столь либеральными нравами и отсутствием внимания радовать Жоржа не планировала.

Темнолицые носильщики провожали его взглядами тяжелыми, как их железные громыхающие тележки. Пассажиры, ожидающие посадки на поезда до Челябинска и Самары — смотрели с любопытством. Двое мальчишек с первой платформы дергали маму за край куртки и показывали пальцем. 

— Может актеры? Кино снимают, — услышал Феликс откуда-то из-за спины.

По лицам стоящих вокруг мужчин было видно — от решительных действий по отношению к «актеру» их останавливает только общество изысканной дамы.

— Сейчас все вместе забираем багаж. Как раз успеем к началу посадки, — Зинаида сверилась с сообщением в телефоне от Ани (Юли?) и уверенно пошла в сторону опасных магазинчиков.

Кто часто бывает на Казанском вокзале, знают: магазинчики тут (впрочем, как и на любом другом вокзале) поражают воображение не только ценами на обыкновенные, казалось бы, продукты, но и качеством выпечки. Цены опасны для кошелька, а пирожки и чебуреки — для желудка. А если вовремя не стошнит — то и для кишечника.

Феликс на этом вокзале бывал пару раз в год. Тут он знал только один магазинчик, покупки в котором мог себе позволить — «Все по 50». В него они и направились.