Примерно каждые восемь недель неподалеку от Национальной аллеи, в мраморной цитадели под названием «Совет управляющих федерального резерва», собирается комитет. Двадцать пять мужчин и женщин садятся за длинный деревянный стол с инкрустациями из черного камня, отполированными до зеркального блеска. К полудню они решают судьбу американской экономики. Но свой план они не объявляют до четырнадцати часов пятнадцати минут.

ФР решает, но не диктует. В газетах всегда пишут, что он задает процентные ставки, но ФР просто не может командовать банками и заставлять их выдавать дешевые кредиты.

Итак, в конце этого собрания комитет в Вашингтоне издает директиву для отдела торговых операций Федерального резервного банка Нью-Йорка. Этот отдел является педалями газа и тормоза всей экономики. Биржевые брокеры заключают сделки в соответствии с приказами из Вашингтона. Называемый на Уолл-стрит просто «отдел», он имеет смету в четыре триллиона долларов, обеспечивая ценность всей американской валюты и банковских активов, и ежедневно торгует ценными бумагами стоимостью миллиарды долларов.

Я взглянул на фото последнего заседания комитета. И на нем в кресле у дальней стены, полускрытый за колонной, сидел Джонатан Сакс, выглядя самым младшим из собравшихся.

Директива была сценарием для американской экономики. Комитет наводнял страну легкими деньгами, надеясь дать толчок экономическому росту. Но в какой-то момент эта политика должна прекратиться. А знание того, в какой момент смолкнет музыка, может принести миллиарды.

Линча не интересовали данные о доходах какого-либо банка. Он нацелился на алмазы из короны Федерального резерва и хотел, чтобы я их украл.

Я не мог сбежать. Я понял, что должен сделать.

Я стоял в парке Форт-Тоттен и мерз. Вокруг густо валялись пивные жестянки и пакетики из-под презервативов. Крепостной вал высотой десять футов описывал идеальный круг, будучи опоясан широким рвом. Я находился на вершине вала.

На них можно еще наткнуться, прогуливаясь в окрестностях Вашингтона: старые форты, земляные укрепления времен Гражданской войны, когда-то оснащенные пушками для сдерживания конфедератов. Теперь они заброшены, спрятаны в глубинах городских парков, заросли колючим кустарником и посещаются в основном сексуально озабоченными подростками и бомжами.

Позвонил Джек. Мне требовалось убрать свою машину от места преступления. В то утро она засветилась возле дома Сакса, в ней лежало собранное мною досье на него, а также мой ноутбук. Мы с Джеком договорились встретиться здесь после того, как он отгонит мою машину.

Топчась на прелой листве, я услышал на тропе шаги. Нескольких человек.

Они шли, зажав Джека с боков.

– Майк! – окликнул меня брат.

– Не вздумайте дернуться! – крикнул мне Линч.

– Какого хрена он здесь делает?

– Не кипятись, Майк. Он со мной. И приехал помочь. Я отправился за твоим джипом, но полиция его уже оцепила. Меня едва не повязали, а они помогли вернуть твою машину.

– Мы все уладим, – заверил Линч. – Мы просто хотим поговорить. Хорошо?

Я пожалел, что мой пистолет остался дома в сейфе. Из оружия у меня был только нож для стейков. Я вытащил его. Деревянная рукоятка была теплой.

– Валяйте, – предложил я.

Джек и Линч направились к форту, пробираясь между деревьями. Через сухой ров был только один проход, по земляной насыпи. В тускнеющем вечернем свете я заметил слева чью-то фигуру и предположил, что в лесу меня прикрывают еще несколько человек.

Конец ознакомительного фрагмента.