О Саше Лебедевой пришлось забыть. В Калининград не приезжать. В доме на Капри сделать капитальный ремонт, чтобы даже у стен не сохранилось воспоминаний о ней.

Дела шли в гору. И в какой-то момент глядя на счастливую сестру я понял, что мне тоже нужна семья. Без ерунды вроде чувств. Но на основе уважения.

С семьей Киры Силиной нас связывали крепкие финансовые связи. Ее отец занимал важный пост в правительстве и несколько раз помогал мне с нужными контактами. Я в долгу тоже не оставался. А потом старик Силин как-то намекнул, что его старшая дочь, умница, спортсменка и амбициозная галеристка Кира мной интересуется. И как-то пазл сложился. Все казалось правильным и понятным. Отношения с ней были лишены эмоциональных качелей, которых я изо всех сил старался избегать. И все шло хорошо и спокойно, пока судьба снова не подкинула мне ее. Теперь не милую неискушенную Сашу, которая как жертвенная овечка слепо шла спасать своего мужа, — утонченную Алексу Озерову, о выставке которой только и говорила Кира.

Я пришел сюда этим вечером совершенно не подозревая о том, что встречу ее. Но стоило мне увидеть работы, развешенные на стенах, в мозгу произошла вспышка сверхновой. Даже не видя ее, я знал, что она здесь. Ее рука чувствовалась в каждой картине, но особенно ярко проявилась в одной — морском пейзаже с видом точь-в-точь таким, какой открывается из окон моей виллы на Капри. Не нужно далеко ходить, чтобы понять, какие эмоции Саша испытывала от ее написания.

Желание обладать картиной было оглушающим и совершенно лишенным здравого смысла. И уж конечно меня бы не остановила ни цена, ни табличка «Не для продажи». Вопреки всякой логике мне хотелось забрать часть той Саши, которую я когда-то знал, себе. Просто потому, что картину забрать было легче, чем когда-то — заполучить ее.

Отказывать мне она пришла сама. Не струсила. Глядела в глаза, независимо задирая подбородок. А я просто смотрел — было удивительно видеть ее после стольких лет. Она похорошела. Округлилась. В теле появилась какая-то женственность. В движениях — мягкость. Волосы стали короче. А с безымянного пальца исчезло обручальное кольцо. Хотя бы не со своим никчемным мужем… Это уже хорошо.

Обмениваться с ней нейтральными фразами было непривычно. Деловитый тон, серьезный взгляд – она вела себя как настоящий профессионал своего дела, задвинув эмоции глубоко в себя. Убеждать продать, хотя по ее глазам я видел, что она скорее умрет, чем отдаст мне эту конкретную картину, всколыхнуло в душе давно забытый азарт. Вот только с тех пор многое изменилось… Все изменилось.

– Саша, ты уже познакомилась с моим женихом? Станислав Крестовский – лучший мужчина на этой планете, – внезапное появление Киры нарушило таинство этой первой встречи. Оно было не к месту, не по сценарию.

В глазах Саши… Нет, новой Алексы вспыхнуло удивление, которое быстро сменилось странной беззащитностью, а в моей груди что-то глухо затрещало. Эти ощущения — отзвуки того самого больного и волнующего чувства с трехлетней выдержкой, которое я давно похоронил глубоко в душе.

3. Глава 3

Саша

Галерея, в которой проходит выставка, представляет собой стильное пространство с высокими потолками и просторными залами, но мне вдруг резко не хватает кислорода, словно стены сдвинулись до размеров картонной коробки, не позволяя мне нормально дышать. И как, черт возьми, я должна реагировать на разворачивающуюся перед моими глазами сцену?

С женихом. Крестовский ее жених. Они с Кирой пара.

Эта информация проносится в сознании бесконечной бегущей строкой, пуская свои разрушительные корни в мое сердце, которое я так долго пыталась склеить, и чувства, вмиг пробудившиеся от глубокой спячки.