— Непростая конструкция, — наконец проговорил Багратион. — Я не силен в технике, но, подозреваю, создание подобного потребовало немалых сил — и еще больших средств.

— Я не имею к этому никакого отношения. — Дед пожал плечами. — Эта машина — вернее, все, что от нее на тот момент оставалось, — боевой трофей моего внука. Наследие покойного графа Орлова, если хотите.

— Что-то такое я и предполагал, — кивнул Багратион. — Род Горчаковых вряд ли стал бы прятать в подвале… нечто обыденное. И уж тем более вы бы не стали уделять этому столько своего времени, Александр Константинович. Правда, я все еще могу лишь догадываться, для чего служит подобный механизм.

— Не сомневаюсь, что вы догадываетесь верно, Петр Александрович, — хмуро отозвался дед. — Так или иначе — перед нами тот самый неуловимый противник, что угрожает самому существованию мира под властью Одаренных… Похоже, все это время мы не видели того, что буквально лежит на поверхности.

— Так, значит…

— Да, Петр Александрович. Именно так. Никакого сверхсильного мага, способного удерживать контур подобной сложности, не существует в природе. — Дед с размаху опустил ладонь на алюминиевый столик. — Плетения создает машина!

6. Глава 6

Я уже давно предполагал нечто подобное — пожалуй, с того самого дня, как Багратион рассказал о безупречной структуре плетения. Ровные линии, запредельная сложность, идеальный расчет — и идеально же исполнение, не подвластное человеку, будь он хоть трижды величайшим из великих магов.

Одаренный (а скорее даже несколько) могли служить источником энергии, но для создания контура непременно должен был использоваться… некий прибор. Концентратор и приспособление, способное выводить линии и соединять их в структуру. Этакий магический ткацкий станок, использующий вместо нитей потоки чистой родовой магии.

Однако последний вывод деда удивил даже меня. По всему выходило, что машина Орлова не только работала на электричестве (судя по толстенным проводам и трансформаторам), но и могла обходиться и вовсе без мага-оператора.

Или все-таки нет?

— Да, что-то подобное я предполагал… к сожалению. — Багратион протяжно вздохнул. — И более того — в каком-то смысле даже ожидал. Едва ли кто-то из вас, судари, станет спорить, что магия Одаренных по сути своей представляет лишь одну из форм энергии… вроде того же электричества или тепла. И вопрос воплощения одного в другого лично для меня, пожалуй, являлся лишь вопросом времени.

— Ваше утверждение о природе родового Дара по меньшей мере сомнительно, Петр Александрович, — все-таки не удержался от колкости дед. — Но с самим выводом я поспорить, увы, не могу. Мы с внуком потратили немало времени на разгадку этой тайны — и она до сих пор не открылась нам целиком. И все же уже сейчас можно сказать, что эта машина действительно способна формировать поток энергии, фактически соответствующий линиям магического плетения. Иными словами…

— Иными словами — мы с вами больше не являемся единоличными властителями того, что принято называть родовым Даром аристократов, — мрачно усмехнулся Багратион. — Того, что даже церковь уже давно признала благодатью и божьей милостью, которой Всевышний наделяет достойные фамилии.

— Именно так, — кивнул дед. — Сама по себе возможность подавить родовой Дар уже была опасна, но это… Можно сказать, привычному нам миру приходит конец.

— Привычному вам миру, Александр Константинович. — Багратион пожал плечами. — Лично я не придаю большого значения исключительности Одаренных родов, в отличие от…

— Не надо передергивать, — огрызнулся дед. — Только человек небольшого ума считает, что власть родов держится на одном лишь могуществе магии Источников. И даже собственного внука я вижу исключительным вовсе не из-за того, что он способен разрезать надвое германский панцер одной лишь силой воли. Дар когда-то стал основой современной аристократии — но сейчас он ст