Папа стойко выслушал все претензии, после чего предельно спокойно попросил меня повторить всё, что я сказала. Ну я и повторила, слово в слово.

— Вот видите, ребёнок вам про самого Пифагора, а вы… — Борис Игнатьевич махнул рукой на присутствующих и, одарив их настолько разочарованным взглядом, что будь мы в Японии времён самураев, все сочли бы за благо сделать харакири, взял меня за руку и вывел из помещения группы. 

Больше я в этот садик не ходила. Впрочем, как и в любой другой.

Но, кажется, мы не об этом. Ибо я всё ещё продолжала сидеть в машине с полуголым Орловым и не совсем адекватным взглядом разглядывать его. К счастью для Лёшки, с пропорциями у него всё было в полном порядке, не считая несколько длинноватого носа, что только придавало некоторой перчинки всему его виду.

— Когда ты собиралась сказать? — в итоге огорошил меня сей “пропорциональный”. И, увидев моё замешательство, тут же уточнил. — Ты же собиралась мне сказать?

Ой-ой, вопрос был опасный, и я невольно начала нащупывать дверную ручку у себя за спиной, готовя почву для побега.

Пауза затягивалась, зрачки моих глаз понемногу расширялись, притом что перестать смотреть в Лёшино лицо у меня просто не получалось. Он хмурился. Я паниковала. 

— А с чего ты решил, что он твой? — решила попробовать быть стервой, рассчитывая, что  собеседник просто предпочтёт со мной не связываться, а тем более — иметь общих детей. Никаких сил думать о возможной беременности, а особенно обсуждать это с ним, у меня попросту не было.

— Альбина, сколько мы знакомы? — холодно отчеканил Алексей.

— Двадцать девять лет, два месяца и шесть дней, — на автомате отчиталась я.

Не подумайте, что я специально считала, но такие штуки порой происходили вопреки моим желаниям. 

Он всё-таки охренел. Надо, кстати, будет посчитать, который раз за этот час, а то вдруг слишком много, а мне потом ещё и переживай за состояние его сердца. Я тут недавно читала, что инфаркт заметно помолодел и…

— Так вот, я знаю тебя дофигищу лет, и ты думаешь, я не научился видеть, когда ты мне врёшь?!

Утверждение было несколько спорным. Я бы даже сказала, что в корне неверным, но в моих интересах было, если он и дальше продолжит заблуждаться.

— Нуу… мы давно не виделись.

Кстати, чистейшая правда, наши встречи за последние пятнадцать лет можно было пересчитать по пальцам.

— Хорошо, — зло выплюнул Орлов. — Как много мужчин у тебя было за последнее время?

Бестактность вопроса заставила меня смутиться, потом вспыхнуть от негодования, а в конце и вовсе разозлиться.

— Слишком размытые условия задачи!

Лёха кивнул головой.

— Ладно. Альбина, с каким количеством мужчин у тебя был секс в течение последнего года в пределах нашей планеты? Достаточно конкретно? Или более конкретные числа задать? 

Вот гад же! Я даже фыркнула злобненько, недовольная тем, что меня методично загоняли в угол. Мозг судорожно метался в поиске выхода.

— Можешь ещё мне рассказать про непорочное зачатие, — услужливо подсказал Орлов приторным тоном. 

— ЭКО! — радостно нашлась я, мысленно благодаря его за подсказку.

— Да, и именно поэтому ты прятала тесты на беременность в стиральной машинке? 

Спорить было бессмысленно, но я всё равно продолжала держаться, гордо задрав нос кверху.

— Ну?

— Что “ну”?

— Со скольким количеством…

— Ладно! Ладно! — взвилась я и зачем-то ударила Лёшку по пальцу, которым он водил перед моим лицом, акцентируя моё внимание на отдельных словах. — С одним!

Признаваться было не то чтобы стыдно, но как минимум неудобно. Да и вообще, согласитесь, звучало это как-то жалко. За год — один мужик. Кстати, спасибо, что он ограничил свой вопрос одним-единственным годом, а то признаваться в полном отсутствии личной жизни на протяжении N-ного количество лет было бы уж совсем… печально.