Что же касается Фомы Кемпийского, он станет только копией; если он и преуспеет, то только в том, чтобы стать копией, – а копия всегда уродлива.

Будь подлинником. Если можно быть подлинником, зачем быть копией? Не подражай Будде, не подражай Иисусу – никогда и никому не подражай! Учись из всех источников, но никому не подражай. Просто будь собой. Ты должен быть только собой. И определить, кто ты такой, заранее никак нельзя. Как ты будешь решать, кто ты?.. – если только не войдешь внутрь и не увидишь, кто ты…

Итак, начинать нужно не с попыток изменить себя, – прежде всего нужно попытаться познакомиться с собственным существом: кто живет у тебя внутри? Посмотри на этого гостя, который к тебе пришел… – в дом твоего тела. Какой-то незнакомец живет в твоем теле; незнакомец из запредельного пришел в твое тело. Это и есть ты! Просто смотри, наблюдай, медитируй, осознавай это. Отбрось всякие попытки изменить себя. Вложи всю энергию в то, чтобы познать себя, – и из этого познавания произойдет рост. А этот рост вернет тебе подлинное лицо. Ты должен быть только собой. Ты должен быть только тем, кто ты уже есть.

Доверие возможно, только если сначала ты доверяешь себе. Самое главное должно сначала случиться внутри тебя. Если ты доверяешь себе, ты можешь доверять мне, можешь доверять людям, можешь доверять существованию. Но если ты не доверяешь себе, никакое другое доверие невозможно.

Общество разрушает сами корни доверия. Оно не позволяет доверять себе. Оно учит доверять чему и кому угодно, кроме себя – родителям, церкви, государству, Богу, и так далее до бесконечности. Но если изначальное доверие разрушено в самой основе, всякое другое доверие поддельно, – и не может не быть поддельным. Тогда всякое другое доверие только лишь искусственный цветок. Нет настоящих корней, чтобы выросли и расцвели живые цветы.

Общество разрушает доверие намеренно, специально, потому что человек, который доверяет себе, опасен для общества – для общества, основанного на рабстве; для общества, в котором слишком многое держится на рабстве.

Человек, который доверяет себе, независим. Он непредсказуем, он всегда поступает по-своему. Свобода – его жизнь. Он доверяет внутреннему чувству, он доверяет своей любви, – и тогда в его доверии будет величайшая интенсивность и истинность. Тогда его доверие будет живым и подлинным. И ради доверия он будет готов рискнуть всем, – но только когда он его чувствует; только когда оно истинно; только когда оно трогает разум и сердце, только когда отзывается его любовь, – тогда и только тогда. Ему нельзя навязать никакого рода верований.

А это общество держится на верованиях. Вся его структура состоит в самовнушении. Вся его структура основана на производстве роботов и машин, а не людей. Ему нужны зависимые люди, – зависимые настолько, чтобы они постоянно нуждались в тиранах, чтобы они сами искали себе тиранов, собственных Адольфов Гитлеров, собственных Муссолини, собственных Иосифов Сталиных, собственных Мао Дзедунов.

Нашу землю, нашу красивую землю мы превратили в огромную тюрьму. Горстка людей, жаждущих власти, низвела всю остальную часть человечества до уровня безликой толпы. Человеку позволено существовать, только если он готов к компромиссу, если он готов уживаться со всевозможной чушью.

Например, полная чушь – говорить ребенку, чтобы он верил в Бога… не потому, что Бога не существует, но потому, что ребенок еще не испытывает этой жажды, желания, внутренней потребности. Он еще не готов отправиться на поиски истины, высшей истины жизни. Он еще не достаточно зрел, чтобы задаваться вопросами о существовании Бога. Однажды все это должно прийти, как приходит любовь к влюбленному, – но только если ему не было навязано никаких верований, иначе это невозможно. Если его обратить в ту или другую веру прежде чем в нем возникнет жажда исследования и познания, всю свою жизнь он будет жить поддельной жизнью, ненастоящей жизнью.