– Твоя женщина? Красивая, – с приятельской легкостью поинтересовался Моор.

И тут шаман вышел вперед, вылупился на меня и заскрипел:

– Жаль, что ты, Криит, ее успел взять. Такая жертва обеспечила бы нам удачу на год вперед! Хороша!

Похоже, что мне еще повезло. Я посмотрела в его белесые глазки и утонула в них, не могла оторвать взгляда. А он все причитал:

– Как жаль! Четвертый сын, разве ты не научен сдерживаться? Ведь опоздал-то я совсем ненамного. Почти еще чистая… может, все-таки попытаемся?

Я от ужаса сжалась, но Даара вновь оказала неожиданную помощь:

– Успокойся, шаман. Теперь уже поздно, сам знаешь. Будем считать, что Криит опередил свою удачу на пару дней.

– Знаю, великая Даара, знаю, – от скрипа его голоса закладывало уши, но я все равно смотрела в его глаза, будто зачарованная.

Однако Криит заинтересовался другим:

– Что значит – почти чистая?

– То и значит, сын вождя. Что была она с одним мужчиной, один раз и совсем недавно. Так что ты своей несдержанностью только хуже сделал! Неужто нельзя было потерпеть?

Криит смотрел на меня, словно я была обязана немедленно предоставить еще какое-то объяснение. Разве моя вина, что у бесов каждый первый шаман ошибается? Или девушка эта в самом деле с мужчиной не была? Я не очень хорошо себе представляла, как можно потерять девственность иным способом, но вообразить-то можно! Или служение богине очистило ее до первоначальной невинности?

Моор был намного более приветливым:

– Да не трясись ты так, сжигать тебя действительно теперь резона нет. Какое имя тебе дал отец, женщина Криита?

– Т… Тали, – я продолжала утопать в глазах шамана.

– Врет! – вскрикнул он. – Не это имя. Другое. Тэла? Такка? Ну, скажи еще что-нибудь, в твоей интонации звучит другое имя!

– Да ты у нас просто загадка, женщина-краб! – захохотала Даара и хлопнула меня по спине.

От удара я смогла очнуться и вынырнуть из шаманского взгляда. Посмотрела на Криита и просто пожала плечами. Он не стал допрашивать, а в моей голове поселился холод. Эти шаманы… они на самом деле очень сильны! До ужаса, до мурашек по коже могущественны! И потому я, как только мы с Даарой снова остались наедине, попросила ее рассказать о них.

Она и поведала, что чем старше шаман, тем сильнее. Что шаманы рождаются очень редко, а силу набирают годами. Уже в младенчестве известно, есть ли в ребенке магия – у них взгляд другой, от которого даже родная мать на время немеет. И после у него уже нет выбора. Его охраняют превыше любой драгоценности, учат колдовству и знахарству, а когда они становятся достаточно сильными, берут в военные походы. Родиться шаманом – это величайшая честь. И молодой жене всегда желают, чтобы один из ее детей родился с магией в крови. Но пожелание это сбывается намного реже, чем хотелось бы бесам.

Закончила свой рассказ Даара ожидаемым вопросом:

– Так какое имя дал тебе отец? И зачем соврала?

– Тесса, – решилась я на откровенность. – Но мне так легче. Как будто все происходит не со мной, а с какой-то другой девушкой.

Даара посмотрела мне в глаза серьезно, потом кивнула:

– Я поняла. Потому оставайся Тали, если хочешь. И Крииту не скажу. В конце концов, это точно не играет роли под вашим покрывалом.

– Спасибо.

– Не благодари, Тали. Я считаю тебя пустой и глупой, но вижу в тебе внутреннюю силу. Делай что хочешь, раз это позволяет тебе смириться. И от меня проси – помогу, если в силах. Этот мир любит сильных. И я их люблю.

Странное тянущее чувство в душе. Бесы омерзительны по своей природе. И если бы я была в силах, то прямо этой ночью перебила бы весь лагерь – рука бы не дрогнула. Но есть в них что-то такое, что вызывает отклик. И потому душа тянется в разные стороны. Больно.