– Хорошо, – кивнул Гри. – Работаете дома?

– Нет, – помотал головой Андрей Львович, – по всей Москве катаюсь, от Теплого Стана до Митина.

– И много учеников сейчас имеете?

– Десять.

– Со всеми пять дней в неделю занимаетесь?

– Нет, с Катей просто была экстремальная ситуация. С остальными по три раза в неделю уроки. Но занят я капитально, сами посчитайте, десять детей трижды в семидневку, получается шестьдесят часов.

– Почему шестьдесят?! – изумился Гри. – Насколько я понимаю, трижды десять это тридцать, но у меня проблемы с математикой, может, я что-то путаю?

Андрей Львович мрачно улыбнулся:

– Нет, верно, только мы занимаемся по два часа.

– А тридцать долларов стоит весь урок?

– Шестьдесят минут, – ответил преподаватель, – поверьте, я еще не так дорого беру, кое-кто по полсотни заламывает за академический час.

В моей голове заметались цифры. Значит, десять детей по два часа, трижды в неделю и впрямь выходит шестьдесят часов. Теперь помножим шестьдесят на тридцать. Мама моя! Получается тысяча восемьсот баксов! В месяце четыре недели, в некоторых случается и пять. Ну и ну, Андрей Львович имеет от семи двухсот до девяти тысяч долларов. Ничего себе! За недолгое время, что работала в школе, я получила один раз предложение частным образом позаниматься с «митрофаном», его мать пообещала мне сто рублей за час, ходить следовало к двоечнику по субботам, просто курам на смех заработок, а тут такие деньжищи!

Не подозревавший о моих расчетах педагог спокойно вещал дальше:

– С остальными детьми полный порядок, мы встречаемся давно, абитуриенты абсолютно готовы, могу с уверенностью сказать, те, кому в этом году поступать, легко преодолеют планку. С их родителями у меня полный контакт, никаких проблем. Неприятности случились лишь с Самсоновыми, наверное, это они надо мной издеваются! Надо же, такое придумать! Открытки, гроб… Ну и шутники! Если вы точно выясните, что именно они хамят…

– Хорошо, – прервал его Гри, – все ясно, начнем работу, если возникнут вопросы, обязательно вам позвоню. Таня проводит вас.

– Уж постарайтесь, – вздохнул Андрей Львович, – а то, не ровен час, новую гадость придумают, Вера очень напугана. Вот тысяча долларов, как просили…

Мне пришлось довести Андрея Львовича до выхода. Репетитор натянул плащ и неожиданно улыбнулся.

– Вы не толстая, просто в теле, кстати, я всегда останавливаю взгляд на крупных дамах.

Я улыбнулась, Андрей Львович явно старался понравиться помощнице детектива, наверное, хочет, чтобы побыстрей справились с его заданием.

– Мне же не в балете танцевать, – вырвалось у меня.

– И то верно, – подхватил клиент, захлопывая дверь.

Повернув ключ в замке, я уставилась в овальное зеркало, висящее на стене. Да уж, на балерину я мало похожа, скорей на циркового слона. Чего греха таить, очень хочется стать тоненькой, гибкой, как веточка, да видно – не судьба.

– Таня! – крикнул Гри. – Ты где?

– Здесь, – отозвалась я и вернулась в кабинет.

– Садись, – велел Гри, – слушай.

Потом он схватил телефон, быстро набрал номер и сказал:

– Добрый день, можно Надежду Павловну? Еще раз здравствуйте. Мы с вами незнакомы, поэтому прошу прощения за звонок, но вот какое дело. У меня есть сотрудница, а у нее дочь, которая собирается заниматься с Андреем Львовичем Калягиным, хочет поступить в институт…

Повисло молчание, из трубки до меня долетел бурный писк. Очевидно, Надежда Павловна яростно выражала негодование.

– Можно она к вам подъедет? – вклинился в поток слов Гри. – А то деньги просят жуткие, хочется узнать о репетиторе побольше…