— Положительно, — усмехнулась я. — У меня брат музыкант, при этом я была всего лишь раз на концерте. Но он не бард, он бывший рокер.

— Бывших рокеров не бывает, — точно подметил Саша, словно знал моего великовозрастного брата, до сих пор таскающего косуху и сапоги-казаки. — За нашим посёлком, прямо в лесу будет слёт бардов. Летом уже собирались, теперь осенью решили. Хочешь пойти? У меня там друг будет, Петруха, он гитарист.

— У вас с братом не очень хорошие отношения? — осторожно поинтересовалась я.

— Да, ты проницательна, — усмехнулся Саша. — Мы с ним не особо похожи, внешне только.

— Я заметила. Чтобы ты знал, я рисую и очень хорошо отношусь к творчеству. С удовольствием съезжу на слёт бардов.

— Отлично, замётано.

И опять тишина, переглядки, красные щёки и счастье. Одно на двоих чувство полёта.

— Ну что, поела? — ласково протянул Саша, погладил меня по руке, что лежала на столешнице.

И от его прикосновений дрожь по коже, и мелкие иголочки стали колоться по всему телу, наполняя жаром.

— Да.

Чуть не плача. Вот так меня… как это слово правильное? Вштырило – не мой лексикон. Слишком яркие эмоции, наполненные переживаниями.

— Поехали, затариваться карандашами, — потянул меня за собой парень. И я спешно накинула свой рюкзак на плечо.

Сейчас будут приятные хлопоты. Мы взяли шлемы и поспешили на улицу.

Мне нравилось в нём абсолютно всё. Конечно разговор у нас часто не клеился, и мы просто молчали, но я думаю, мы нашли друг друга. Он достаточно скромный. Иногда мог выдать нечто, но это влияние его брата Лёши. Саше приходилось общаться с ним, с таким непонятным, неприятным элементом. Но ляпнув что-либо, мой парень робел. Казалось, он просто ищет пути-дорожки ко мне. Наощупь.

В магазине, как я и предполагала, была толкучка. Кто-то что-то докупал, кто-то требовал найти нужный учебник. Откладывают люди до последнего.

Я с особым вниманием подошла к покупкам. Саша купил себе ручки, ластик с мотоциклом и карандаш.

— Люблю прикольную канцелярию, — пояснил он.

Ходил за мной. И это особое чувство, когда ты не одинока, и можно поговорить, если захочется. Он иногда укладывал руки мне на плечи, и я не чувствовала их вес, просто лёгкие прикосновения.

Я не одна!

К этому ещё надо привыкнуть. Человек не должен быть один, и внутри себя в любом случае тянется к другим. И как хорошо, что это не просто коллектив, а твоя вторая половинка. А я не сомневалась, что Саша мой. Уже прикипел. Защищал меня, отгораживал от покупателей, которые толпились. Я как птенец под крылом большой птицы.

Складывали покупки на улице. Из рюкзака торчали мои плакаты. Смеялись. Он интересный, мог шутить по-доброму. Это, между прочим, большая редкость.

Повёз меня на набережную. Неправильно! Мы поехали на набережную! Вдвоём с ним.

На большой реке стояли яхты со спущенными парусами. Дул тёплый ветер. Бабье лето в этом году показалось в полной красе.

Набережная великолепная, с новым кованым ограждением. В каждом пролёте изображены: то корабль, то яхта, то якорный знак. Слева парк, справа река. Готовилась фрегата, суетились лавочники.

— Манюня, здесь будет праздник первого сентября, давай приедем.

Он смотрел на реку, прищурился. Рюкзак мой висел на его плечах, у нас в руках по шлему.

Настоящая влюблённая парочка.

— Ты знаешь, Саш, я учительница, а не старшеклассница, — рассмеялась я, выходя на дорожку.

— Брось, этот праздник для всех, — он раскачивал наши руки, сплетённые пальцами. Приметил лавку с мороженым и направился туда. — К тому же ты сойдёшь за старшеклассницу. И заметь, Мария Николаевна, даже не на одиннадцатиклассницу.