На её лице не дрогнул ни мускул, когда она стояла рядом. Сердце не забилось при виде меня и вся она абсолютно спокойна. Вдруг это ощущение «холодной королевы» дрожью прошлось по рукам. Белые волосы Сони мелькнули перед глазами, а затем и равнодушные глаза. Трясу головой, прогоняя образ девушки прочь.

Смотрю на ладони, а они всё еще теплые.

Мне пришлось закусить губу, чтобы ничего не сказать. Пока что дела дерьмо, ведь сестра общается с Быстровым. Вдобавок ко всему этому, мой отец решил приехать на эти выходные. Я поджала ноги под себя, пока мама туда-сюда ходит по гостиной. Милка сидит в комнате, но только дурак не поймет, что она намарафетилась. Врет мне, что пойдет на свидание с каким-то одногруппником, но я знаю, что это Свят.

Он сегодня с утра выглядел так, будто собрался завоевать гору. Она моя младшая сестра, а не собственность. Не могу же я вечно её оберегать. Может, если она наступит на эти грабли, то хорошенько получит? Ей будет больно, а потом будет больно Святу.

– Не хочу его видеть! – мама так гримасничает, что я улыбаюсь. Милка так всегда кривится, когда находит лук в своей еде. Мама фыркает мне, встряхивает русыми волосами, продолжая нарезать круги вокруг стола. Она в своей синей пижаме, которая подчеркивает голубые глаза. – А он вот так заявляет, что припрется сюда?!

Меня не трогают её грубости, хотя обычно мама очень осторожна в словах, тем более с нами. Совесть слегка играет, когда я понимаю, что сама матерюсь, как сапожник.

– Мам, ты можешь его не пускать. – она строит из себя недоступную гордячку, но её глаза светятся от мыслей об отце. Даже когда она злиться. Спустя столько лет всё ещё любит его. Ни я, ни Милка не знаем его хорошо, мы за всю жизнь общались всего-то месяц в общем и целом. Она слал подарки, спрашивал как дела и оплатил учебу. Я поступаю, как эгоистка, но как мне испытывать к нему что-то теплое, если любой подонок на улице может оказаться мне ближе, чем родной отец?

Она шумно выдыхает и ударяет кулаком по ладони. Я пришла сегодня, в свой выходной, домой, чтобы провести время с мамой и Милкой, но мама уже хочет сбежать, а Милка собирается на свидание с проклятущим Быстровым. Отлично пришла, а могла бы позабавиться с кем-то в общаге или, наконец, разболтать Юру. Хотя, там скорее всего всё до жути банально.

– Не пускать? – она уносится в комнату, которая когда-то была моей. Я совсем не против, что теперь она мамина. Вылетает оттуда, но не с джинсами и футболкой, а с черным платьем. Я закрываю рот рукой, чтобы спрятать улыбку. – Этот мужчина меня из Греции достаёт! Думаешь, в квартиру не заберется?

– Да, ты права. – строю дурочку и мама заметно расслабляется, выдыхая. Она показательно выносит из комнаты еще несколько вещей, в том числе и черные балетки. – Иди, проведи вечер в читательском клубе или посиди с подругой в ресторане. Субботний вечер, тебе надо передохнуть.

Мама работает риэлтором и действительно устает. Она продает дома и квартиры, теперь уже в Москве. За три месяца она освоилась, но с доходом Ростова пока не сравнить. Мама кивает и убегает в ванную. И вот я сижу посреди бежевой гостиной совершенно одна.

В дверь звонят через пару минут. Я поднимаюсь с дивана, так как ни одна из дверей не открылась. Ну, кто бы не стоял за дверью, я ему не очень то рада.

– Киприану, – Быстров ухмыляется. У меня дрожь идет от него по телу. Он ничерта не понял, еще и заявился к нам на порог. Парень не дал мне его прогнать и вошел в дом, как к себе. Сегодня на нем черная косуха и черные джинсы, а вот футболка белоснежная. Волосы разбросаны и слегка влажные, ведь на улице дождь, – что ты тут делаешь?