В Англии рабов, конечно, не было со времён Римской империи. И крепостные получили свободу ещё в XV веке. Но за пределами Британии действовали совсем другие правила. У многих англичан и ирландцев не было денег на переезд в американские колонии – и они продавали свою свободу на год, на пять или десять лет. А уж «дикари», как считалось, самой природой созданы для рабства. Это не было даже предметом рефлексии.

Хижина Селькира на острове Мас-а-Тьерра (сейчас остров Робинзон-Крузо)

Но была ли в истории Робинзона документальная основа?

И да и нет. Прототипом Робинзона считается Александр Селькирк. Этот человек был матросом на корабле, который входил во флотилию под командой сэра Уильяма Дампира, личности весьма оригинальной: знаменитого флибустьера и притом заслуженного учёного-океанолога. Селькирк не поладил с капитаном своего корабля. Наверное, не без причины: Дампир мучил своих пиратов, заставляя в свободное от грабежей время заниматься научными измерениями и экспериментами. В конце концов капитан высадил Селькирка на остров близ американских берегов, который нынче зовётся островом Робинзона Крузо. Это произошло в 1704 году.

Прожил Селькирк там, правда, не двадцать восемь лет (это уж гипербола Дефо), а всего пять. Действительно охотился на диких коз, но не приручил их, как Робинзон. Так же, как у Робинзона, у него были непростые отношения с прибывшими на остров испанскими моряками. Селькирк испугался, что с ним, как бывшим корсаром, капером, участником пиратской войны без правил, могут расправиться, и предпочёл спрятаться – стал дожидаться своих соотечественников.

«Приключения Гулливера», Париж, 1838, худ. Жан Гранвиль

Когда, одетого в козьи шкуры, одичавшего Селькирка доставили на английское судно (тоже пиратское), он увидел там… Дампира. Селькирка охватил ужас, и он не хотел выходить из шлюпки. Но ему объяснили, что экспедицией на сей раз командует другой человек. А учёный пират, смилостивившись, дал своему мятежному подчинённому хорошие рекомендации… Так что капитан Роджерс не только пустил островитянина на судно, но и назначил своим помощником. Вместе с ним Селькирк, грабя испанские галеоны, обошёл вокруг света и вернулся в Англию.

Селькирк не был благородным джентльменом, и в эпические герои не годился. Обычный грубый моряк, любитель виски и невзыскательных женщин. Но рассказчиком он был хорошим, поболтать за рюмкой про свои приключения на острове любил. И, конечно, его рассказы не могли пройти мимо старого газетчика и шпиона.

Успех книги вдохновил Дефо на продолжение работы.

В романе «Дальнейшие приключения Робинзона Крузо», неутомимый старый путешественник в обществе Пятницы отправляется в Китай, а возвращается оттуда сухим путём – через Сибирь и Европейскую Россию. Русские изображены с симпатией (Англия и Россия были тогда союзниками), дикие сибирские дебри – не без ужаса, но с искренним интересом. И даже, что называется, «развесистой клюквы» немного: Дефо был хорошим журналистом, умел работать с материалом и отсеивать недостоверное. Но особого художественного интереса книга не представляет: это скорее заметки на полях «настоящего» Робинзона.

К 1726 году литературная деятельность Дефо по существу завершилась. И именно в этом году появились «Путешествия в некоторые удалённые страны мира в четырёх частях: сочинение Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а затем капитана нескольких кораблей».

Свифт, в отличие от Дефо, не выдавал свой вымысел за чистую монету. Он давал волю фантазии и приглашал читателей наслаждаться этой фантазией. Но его миры подчинены строжайшему математическому расчёту. Например, в мире лилипутов всё (в одном измерении) ровно в двенадцать раз меньше, чем в нашем, а в мире великанов – во столько же раз больше.