– Не боишься, курсант, связываться с малолеткой? За нее, вернее, за растление малолетних большой срок предусмотрен, – ухмыльнулся дежурный.

– А для тебя, Ваняткин, предусмотрен левый хук в правую челюсть.

– Ладно, ладно, ступай, борзый! А девочка ничего, хорошая девочка.

– Ты закроешь пасть?!

– Сказал, ступай, а то меры приму. Я все же на дежурстве.

– Скажи еще, на боевом. Да что с тобой базарить? Себя не уважать.

Середин посмотрел на часы и бегом помчался к столовой, благо новая находилась рядом. Он успел вскочить в строй, как только старшина отдал команду:

– Рота! Стой! Напра-во! В столовую – шагом марш!

Рота толпой вваливалась в просторную столовую, еще пахнущую свежей краской.

Самоподготовку отменили. В училище должен был прибыть командующий военным округом, поэтому всех курсантов бросили на уборку территории. До ужина вылизали всю территорию. Впрочем, особых усилий не требовалось, она всегда находилась в должном порядке. Просто что-то подкрасили, где-то подбелили, подмели от опилок спортивные площадки.

Вернулся из караула первый взвод. Разоружившись и сдав в ружкомнату оружие, Шрамко тут же нашел Середина, который был назначен на полив клумб.

– Здоров, Рома!

– Привет, давно не виделись, – улыбнулся Середин, бросив шланг и включив воду. – Как служба прошла?

– Нормально. Без происшествий. А вот ты, как сказали парни, все же залетел с «самоходом».

– Не совсем так.

– Давай рассказывай, время есть. Да и обещал ты.

– Присядем.

Друзья устроились на скамейке, и Середин подробно рассказал Шрамко о стычке в роще у коттеджа Ухватова, о благополучном возвращении в казарму, о подозрениях ротного и, наконец, о визите к начальнику училища и беседе с ним.

– Это что получается, Рома, генерал лично отмазал тебя? – удивился Шрамко.

– Получается так, но это строго между нами.

– А я-то думал, чего это полковник Бородин, заявившись в караулку перед инструктажем нового караула, решил поговорить со мной.

– О чем спрашивал?

– Да общие вопросы задавал. Но обмолвился, пост, мол, идеальное место для самовольщиков, если курсанты договорятся между собой, и спросил, не так ли, курсант Шрамко? Ну, я, конечно, ответил – только идиот пойдет через пост, один уже сходил. Он как-то странно посмотрел на меня и дрюкнул взводного, как пацана прогнал по Уставу караульной службы. Но Чуб службу знает. Ответил, как прочитал. Полковник ушел. Он, наверное, от генерала получил за то, что пропустил тебя. Ну, теперь, Рома, жди, обозлится Бородин. На тактике и отыграется.

– Плевать! – бросил Середин.

– Рома, по-моему, ты что-то недоговариваешь.

– Да нет, хотя в обед Алина приезжала.

– Зачем, можешь сказать, или это тайна?

– Нет, не тайна.

– Та-ак! Понятно, – выслушав друга, протянул Шрамко.

– Что тебе понятно?

– То, что в субботу вместо приятного отдыха будем ловить козла Эдика.

– Ну все ты просекаешь с полуслова, – улыбнулся Роман.

– Чего тут просекать? Тебе не дает покоя мысль, что этот Эдик будет частенько наведываться в загородный дом Ухватова, и ты решил снять проблему. Я не прав?

– В общем, прав.

– А отпустят теперь нас в увольнение?

– Вот это, конечно, вопрос. Но если генерал приказал мне молчать о самоволке, то и ротного с комбатом предупредит, так что оснований лишать увольнения у ротного не будет.

– Ага! А как же проход через пост во время моей смены?

– Об этом я даже генералу не сказал.

– А то никто не выдаст, как ты свалил из училища. Так вот, одно дело – замолчать этот случай, и совсем другое – оставить его безнаказанным. А докопаться, сам знаешь, и до фонаря можно. Не так «честь» отдал, не натерты до блеска берцы, хреново кровать заправил, да мало ли до чего можно докопаться и тут же лишить увольнения.