– Дед! – неожиданно раздался громогласный рокот.

Оба замерли и переглянулись, словно их поймали за каким-то преступлением.

– Ты чему её тут учишь? – раздраженно спросил Яхонтов, приближаясь к ним.

Дальше она снова стала свидетельницей перепалки на русском и, естественно, ни слова не поняла. Но мужчины проспорили недолго. Деда Лёша, в итоге, закивал, соглашаясь, и это, похоже, полностью успокоило внука.

А потом произошло совсем уж непредвиденное. 

Павел приблизился со спины к сидящей на пуфике Николь и наклонился на её уровень так, что его голова оказалась почти на плече девушки, а лицо – близко-близко... Буквально в паре сантиметров...

Нос сразу приятно защекотал знакомый мужской запах. И она неосознанно вдохнула его глубже, чувствуя, как в животе порхают те самые бабочки...

– А ты, оказывается, совсем не умеешь играть, – услышала голос, от которого по телу побежали толпы мурашек.

– Что? – растерянно посмотрела в лицо Яхонтова, встречаясь с его смеющимся взглядом.

– Не высмеивай девочку, – вмешался старик. – Она только-только начала осваивать шахматы. Я доведу её до ума. Ещё тебя уделает...

Она слушала деда вполуха. Сама была полностью поглощена близостью Павла, пока он изучал шахматную доску.

Только сейчас поняла, что скучает по нему. Скучает по его вниманию. По его одержимому взгляду, которым он на неё смотрел. Скучает по запаху, который сейчас так жадно вдыхала...

– ...Ты уж сильно-то не хвастайся, мастер, – мужчина улыбнулся деду. – Я у тебя выигрывал. Один раз, но зато как феерично...

Как же он близко... И у него красивая улыбка. Заразительная.

Не заметила, как сама начала улыбаться.

– ...Я уже рассказал Нике об этом недоразумении, – ворчливо вещал старик. – Ты тогда воспользовался моим плохим самочувствием, паршивец.

– Нормально ты себя чувствовал, не нуди. Игра была честной...

Поймала себя на мысли, что продолжает пялиться на Яхонтова, как последняя идиотка.

Быстро отвернула голову, встречаясь со взглядом пожилого мужчины. Понимающим таким, проницательным взглядом...

– Устал я что-то, – произнёс деда Лёша, поднимаясь. – Полежать мне надо. Кости болят.

С этими словами он с завидной скоростью покинул гостиную, оставляя их наедине.

Павел продолжал находиться в том же положении, а Николь,застыв, ждала... Чего? Сама не знала. Но, когда ладони Яхонтова легли на её плечи, девушка прикрыла веки и расслабленно выдохнула.

Ощутила, как он резко, и даже как-то по-звериному, уткнулся носом в её шею и жадно втянул в себя воздух. 

Он тоже скучал. Чувствовала это нутром. Кожей. Сердцем?

– Я уезжаю, – хрипло сообщил, зарываясь рукой в распущенные волосы.

– Ты же только приехал... – прошептала, млея от движения пальцев на коже головы.

– В этот раз я уезжаю из страны. Мне нужно слетать в Россию.

– В Россию? – в шоке распахнула глаза. – Надолго?

– Надеюсь, нет, – ответил, отстраняясь. – Неделя точно. А там, как пойдёт.

Павел выпрямился. Девушка поднялась, развернувшись лицом к нему.

– А когда ты улетаешь? – спросила, начиная нервничать.

Она ведь должна радоваться, нет? 

– Самолёт будет готов в течение часа, – сообщил, как-то задумчиво глядя на неё. – За это время я успею отвезти тебя домой. Твои вещи перевезут в течение дня.

Ей показалось, что она ослышалась.

– Домой? – голос предательски дрогнул. – То есть ты меня отпускаешь?

Кривая усмешка тронула его губы.

– Не дождёшься, Воробушек, – произнёс, сверкнув взглядом. – Я просто не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности, пытаясь вырваться на свободу. Возвращайся домой. Живи своей повседневной жизнью. Когда буду в Штатах, дам знать. Решим, что нам с тобой делать дальше.