– Нет, я приехала одна, – успокаиваю я миссис Беннетт. Иными словами: не переживайте, я не привлеку толпу папарацци или орду фанатов. – Поживу здесь какое-то время, отдохну от Лос-Анджелеса; мы не хотим афишировать мой визит.

– Ох! – На лице миссис Беннетт отражается облегчение. – Ну, я и слова не скажу.

– Спасибо, – от души благодарю я. Сейчас никому не нужно, чтобы соседи болтали о нас всякое.

Я уже было намереваюсь распрощаться и отчалить, но вспоминаю настоящую причину своего визита.

– Э-э, я хотела… А Саванна дома? По-моему, мы вместе ходили в первый класс.

У миссис Беннетт загораются глаза.

– Верно, ходили! Обожди, сейчас кликну. – Она разворачивается и исчезает в глубине дома. – Саванна!

Слава богу, я хотя бы не ошиблась насчет знакомства с Саванной Беннетт.

Нервно переминаюсь с ноги на ногу и потираю предплечья. Из дома доносится ветерок кондиционера и приятно обдувает ступни, я поддаюсь искушению подойти немного ближе и подставить холодку разгоряченное лицо – даже в тени духота невыносимая. Стою я так минуты две, прислушиваясь к неразборчивым голосам из глубины дома. Может, Саванна не хочет встречаться с какой-то девчонкой, с которой не виделась сто лет и которая выпрыгнула как черт из табакерки? А миссис Беннетт уговаривает ее выйти и поздороваться хотя бы из вежливости?

Пожалуй, я тогда под землю провалюсь от стыда.

– Подслушиваем? – внезапно раздается за спиной.

Сердце выпрыгивает из груди, и я резко оборачиваюсь.

– Ты кто такой? – спрашиваю светловолосого парня; тот стоит у крыльца, опираясь на лопату. На нем калоши, покрытые засохшей глиной. Он выглядит лишь немногим старше меня, на лице – грязные разводы, прическа из серии «я упала с сеновала, тормозила головой».

– Прости, – говорит парень, – у нас тут обычно чужаки не ходят. Чего-то ищешь?

– Я жду Саванну. – Чувствую себя по-дурацки – жду кого-то, кто, похоже, не хочет даже выйти и поздороваться, не говоря уже о том, чтобы тусоваться со мной все лето. – Я не воришка, честно.

– Майлз, – представляется парень и протягивает мне перепачканную ладонь. – Один из отпрысков Беннеттов – тот, что поумнее и покрасивше.

Ох, так, значит, у Саванны есть брат.

– М-м, – мычу я, уставившись на протянутую грязную руку.

Майлз усмехается.

– А ты, гляжу, не из сельских, – замечает он. Полагаю, факт очевиден. – Чудно́ говоришь. Ты откуда?

Это как посмотреть. Родилась я здесь, так что, чисто технически, отсюда. Тем не менее, поджав губы, отвечаю:

– Из Калифорнии.

– Клево! Я бы хотел научиться серфить, – вздыхает он. – А Саванну откуда знаешь?

– Мы вместе учились в первом классе.

Судя по удивленному выражению лица, Майлзу кажется странным, что такая давняя знакомая вдруг заявилась на их пороге по прошествии стольких лет. Вероятно, он ожидал нормального объяснения, по-настоящему оправдывающего мой приход, нечто вроде: «Ох, да мы познакомились на тусовке пару месяцев назад».

За спиной раздаются шаги, и я вновь поворачиваюсь к дому. Наконец соизволила спуститься Саванна Беннетт. Скорее всего, из чистого любопытства, но мне остается довольствоваться малым.

Она ниже мамы – буквально метр с кепкой – и вкупе с сияющими розовыми щеками выглядит младше меня. У нее русые волосы с рыжим отливом, на круглом лице большие и ясные глаза, обрамленные длинными ресницами. В отличие от местных, которые поголовно ходят во фланелевых рубахах, на ней светлый джинсовый комбинезон с шортами, под ним виднеется полосатая футболка. Саванна улыбается тепло и дружелюбно, отчего тугой узелок в груди немного ослабляется.