В классе на третьем этаже их уже ждали Полли с Кенри. Кенри стоял прямо, как солдат, с очень серьезным лицом. Он ясно осознавал всю важность происходящего. Мальчик уже много раз повторил себе мысленно, что как только войдет наставница, надо будет представиться и поклониться: так сказала Полли.

Вот, в коридоре зашуршало платье, послышались шаги и голос отца, и еще один голос, женский. Кенри приготовился, собрался… но, когда вошла наставница, которую он так долго ждал, он не смог выдавить ни слова.

Все важные мысли вдруг исчезли, и осталась только одна: «Какие здоровущие у нее ухи!».

– Здравствуй, Кенри, – сказала наставница и подошла к мальчику, который стоял столбом. – Меня зовут Аленика, – она протянула ему руку в перчатке.

Мальчик машинально пожал руку, продолжая смотреть на уши круглыми от удивления глазенками.

Лицо у мальчика выражало такое космическое изумление, что нелюдь не выдержала и рассмеялась.

Полли побледнела, увидев ее зубы: до этого служанка видела только подпиленные клычки Кали. У этой же клыки были, как у полярной волчицы, череп которой хранился в личном музее у Непервого и не раз снился Полли в кошмарах.

– У меня тоже такие вырастут?… – спросил Кенри, завороженно смотря на огромные клыки. Он тоже вспомнил про череп в шкафу отца.

– Может быть, вырастут даже больше: ты ведь мужчина, – охотно объяснила нелюдь. – Но уши у тебя будут, как у твоего отца, не бойся, – пояснила, подумав, что могла не так понять вопрос мальчика.

– А когти у тебя тоже есть? – спросил осмелевший мальчик, глядя на перчатки.

Аленика сняла их и протянула руки ребенку. Коготки были аккуратно подпилены и выглядели совсем как человеческие ногти, немного длинные и заостренные.

Кенри посмотрел на свои руки, коготки на которых был еще маленькие и мягкие.

– Он впервые видит нелюдя, – объяснил Непервый, смущенный поведением сына. – Мать он совсем не помнит.

– Я понимаю, – кивнула Аленика, не вынимая ладоней из рук любопытного ребенка. – Я росла среди людей, для меня всегда было счастьем встретить сородича. В детстве я все надеялась, что найду кого-то с такими же ушами…

– А почему они такие огромные? – спросил Кенри.

– Потому что однажды я разлила целый кувшин молока, и меня так оттаскали за уши, что они стали длинными-предлинными, – назидательно проговорила нелюдь, сделав строгое лицо.

– Больно было? – мальчик аж поморщился, будто это его оттаскали за уши.

– Очень, – серьезно кивнула Аленика.

– Я буду хорошо себя вести, – искренне пообещал Кенри.

– Конечно.

– Кенри, давай покажем Аленике ее комнату? – предложил Непервый сыну, почувствовав, что молчание затянулось.

– Ага! Мы с Полей вместе ее готовили, – гордо заявил мальчик.

– С радостью посмотрю!

Полли решила, что ее помощь тут больше не требуется, и аккуратно удалилась на кухню: ей не терпелось обсудить увиденное с дворецким.

– Сколько вам лет? – спросил Непервый у девушки, когда Полли ушла.

– Восемнадцать, – ответила она, но тут же запнулась. – То есть…

– Вы ведь не из монастыря и семинарии не заканчивали? – понимающе спросил граф. Конечно, всего восемнадцать! Совсем дитя. К этому возрасту она бы и старших классов не закончила, если бы училась в обычной школе с людьми.

– Мой отец был охотником, мы жили в человеческой деревне, – призналась нелюдь. – Но образование у меня очень хорошее, я училась сама по книгам. Господин Клам сказал вам правду о моих знаниях.

– Как же вы оказались в столице?

– Захотела пожить в городе.

– Вам ведь есть, где остановиться на выходных? – обеспокоенно спросил Непервый.