– Он плохой человек? – Лиза приблизилась ко мне, и колесо инвалидного кресла коснулось моей ноги, отчего я содрогнулась. Мне было так жаль. Порой я даже винила себя. Нет, я не была виновата в болезни моей сестры, скорее за это нужно было благодарить родителей, кто наградил ее не самой лучшей генетикой, употребляя спиртное, не беспокоясь о здоровье будущего ребенка. Вот только меня не отпускало ощущение вины. Возможно, меня можно назвать лучшей сестрой тысячелетия, которая добилась полных прав на ребенка, будучи сама таковой, и смогла доказать возможность обеспечивать нас двоих. А могла бы позволить службе опеки отдать Лизу чужим людям, кто удочерил бы ее. Вероятно, там ей было бы лучше, чем со мной, но я воспротивилась, не желая разлуки с сестрой, и взвалила эту ношу на себя.
– Лиза, я не знаю. – Я вымученно улыбнулась и взяла ее руку в свои ладони. – Но думаю, раньше он был не более приветливым человеком.
– Значит, он все же обидел тебя. – Сестра поджала губы и высвободила руку из моих ладоней, откатываясь от меня. – Я хочу, чтобы ты ушла из того дома, – проговорила она и бросила взгляд на оставленные возле двери пакеты. – Я не хочу, чтобы из-за меня ты страдала.
– Лиза, – я встала с кровати и улыбнулась, – давай роль мамочки ты оставишь для меня, а сама побудешь ребенком? Как тебе такая идея? А сейчас! – Я направилась прямиком к купленным вещам. – Мы вместе посмотрим, что я привезла тебе.
Я видела, как загорелись глаза Лизы. Сияли, как два изумруда. Какой бы она не была сильной и взрослой не по годам, все равно оставалась ребенком. Милым, добрым, способным сопереживать людям, ребенком, а главное радовалась так, словно и не было ничего этого: моей не до конца восстановившейся ноги после перелома в четырех местах, этого чёртового инвалидного кресла, в котором сидела Лиза, стараясь избежать боли при самостоятельном передвижении, не было этой ужасной нехватки денег и прежней стабильности.
– Эль! Это так красиво… и так дорого! – Глаза Лизы сияли при виде зеленого свитера. Дорогого кашемирового свитера. Лиза притронулась к рукаву, наслаждаясь прикосновением нежной ткани.
– Недорого, – ответила я. Как же хорошо, что я предварительно оторвала все ярлычки с ценой. Свитер был действительно дорогой. В нашем положении это безрассудно, но на эти деньги не купишь лекарства в нужном количестве, зато сделать ребенка счастливым я могла. 
– Эль… Он прекрасен, но такой дорогой, – не унималась сестра, хотя продолжала ощупывать свитер.
– Примеришь? – поинтересовалась я с нотками радости в голосе.
– А можно? – Лиза посмотрела на меня глазами полными счастья.
– Конечно, зайка, он твой.
Сестра оперлась руками о подлокотники инвалидного кресла и поднялась. Я видела, как Лиза скрывала от меня испытываемую боль. Я же не могла заставить ее вернуться обратно. Это был ее день. Если это сделает Лизу еще более счастливой, я буду молча наблюдать и истекать слезами изнутри, поместив счастливую улыбку на лицо.
Сестра натянула самостоятельно свитер поверх футболки и медленными шагами направилась к зеркалу, любуюсь отражением. Лиза ладошками погладила рисунок на груди.
– Он такой мягкий. Такой красивый. Эль… Он правда недорогой?
– Правда, Лизи. – Я подошла к сестре и чмокнула ее в макушку. – Он идеально подходит к твоим глазам.
– Спасибо, Эль. – Сестра прижалась ко мне и обняла, насколько позволяло это сделать ее болезненное состояние. – Я тебя так люблю. Ты самая лучшая на свете.
– Я тоже тебя люблю, Лизи. – Я обняла сестру, прикрывая веки, ощущая, как слезы предательски щепали глаза. – Моя крошка Лизи.