Теперь, придя на службу, он сразу после планерки и обхода спускался в рентгеновский кабинет, подходил к Соне, сидящей перед негатоскопом, и склонялся, будто бы разглядеть детали снимка, а сам быстро целовал ее и тихонько спрашивал: «Куда пойдем сегодня?»
Он был счастлив прямо сейчас и собирался оставаться таковым, что бы там ни увидела цыганка на его ладони.
Глава третья
Незаметно подкрался Новый год, а вместе с ним и дежурство, но Ян не расстроился. Он и раньше любил встречать этот праздник на работе, среди коллег, несмотря на то, что в двадцать три пятьдесят девять обязательно доставляли сложного и нестабильного пациента, так что дежурной смене приходилось отставлять уже поднятые бокалы и бежать работать.
Дежурство – отличное средство от новогодней хандры, а кроме всего прочего, автоматически решалась проблема с Соней. Они влюблены, значит, должны встречать вместе, но на практике осуществить это было бы непросто. Соня могла пригласить Яна встречать Новый год со своей семьей только в качестве официального жениха, иначе папа Бахтияров на волне царизма вышвырнет безродного холопа из своих апартаментов. Встречать на Звездной тоже не вариант. Вася уходит в отделение терапии, к дежурящей Дине, но это не значит, что хата свободна. Наверняка там окопается пьяный Лившиц в компании лаборанток с кафедры патологической физиологии, а дальше подумать страшно, кто еще забредет на огонек. Ясно одно – Соне среди этих мутных личностей не место, да и вообще Ян стеснялся приводить ее в свое убогое обиталище.
Тридцать первого декабря хорошо работается. После быстрых и коротких застолий люди спешат к семьям, палаты стоят полупустые, потому что всех, кого можно, выписали по домам, а оставшиеся пациенты грустят, но все равно бодрятся и создают праздничную обстановку как могут.
В углу возле сестринского поста подмигивает разноцветными огоньками маленькая елочка, блестит серебристая гирлянда, и невольно охватывает радость и надежда, что все будет хорошо…
Пройдясь по отделению и убедившись, что все тихо, Ян вернулся к себе и обнаружил за столом Князева. Научный руководитель был слегка навеселе и приветствовал Яна крепким объятием.
Пришлось ответить, хотя Ян не очень любил такие физические проявления дружелюбия.
– С наступающим тебя, сынок! – сказал Князев с большим чувством и сел на место дежурного врача.
– А вы что домой не идете, Игорь Михайлович?
– Сейчас пойду. Хотя, с другой стороны, куда торопиться? Пусть жена спокойно салатики нарежет.
Ян нахмурился. Князев не был алкоголиком, но иногда не мог вовремя остановиться, буянил, и тогда единственным способом было как можно скорее напоить его до бесчувствия и уложить на диванчик в кабинете. Дай бог, чтобы сейчас оказался не такой случай.
Не спрашивая, Ян сделал Князеву кофе покрепче и послаще.
– Слышал, у тебя с дочкой Бахтиярова любовь? – вдруг спросил Игорь Михайлович.
Колдунов смутился, проклял проницательность трудового коллектива и ничего не ответил.
– А что? Хорошая девушка, и я заметил, что ты давно к ней неровно дышишь. Ну и закрепиться на кафедре не помешает, потому что начальник тебе не слишком рад, но выдавить профессорского зятя кишка у него все-таки тонка.
– Да я не из-за этого…
– Знаю, знаю, но ведь это тоже хорошо. Так что ты давай, действуй.
– Хорошо, Игорь Михайлович, – кивнул Ян.
– И не благоговей там особо, себе цену тоже знай.
Ян снова кивнул, прикидывая с тоской, что до стадии отключки еще очень далеко, а до этого Князев ему весь мозг проест своими пьяными откровениями.