– Даша-а-а!

Услышав прорвавшийся сквозь какофонию вопль, я поняла: некогда звонить, а тем более что-то объяснять. Робот-мех выбрал новую цель и в два удара разнёс ящик с инструментом. Во все стороны разлетелись отвёртки с ярко-оранжевыми рукоятями и прозрачные пакеты с болтами, гремящими, как маракасы. Правая рука машины, державшая Настю за волосы, двигалась тяжёло, заедая при каждом повороте. Меху явно было удобней действовать левой, только поэтому голову подруги до сих пор не размозжило об очередную преграду.

Я ринулась в погоню, не имея ни малейшего представления, что делать дальше. Робот метнулся на пару метров и вышиб сетку вентилятора. Затем уцепился за край проёма, где вращались лопасти, рыже-коричневые от ржавого налёта. Изнутри пахнуло тёплой сыростью и чем-то заплесневелым. Хорошо бы спятивший мех сунулся дальше, тут-то бы ему и разнесло тупую башку… Но паршивец внезапно обозлился на сложенные под вентилятором мягкие контейнеры биг-бэги, развернулся и с размаху атаковал стянутый стропами штабель.

– Помоги-и-и!

От страха я зажала руками рот, готовясь к тому, что вот-вот произойдёт. Но повезло: в мешках оказался рис, а не какой-нибудь щебень. Настю пару раз приложило о раздутый бок биг-бэга, но она даже не потеряла сознание, только ещё больше вытаращила перемазанные тушью глаза. Из рваных мешков клубами поднималась крупа, отчего в ангаре разыгралось подобие снежной бури.

Зажмурившись, я как следует оттолкнулась от ближайшей цистерны и влетела в белое облако. Рис вперемешку с каменной крошкой оцарапал лицо и шею, запутался в волосах, залез под футболку. Пришлось плыть, ориентируясь на звук, пока в лодыжку не кольнуло что-то острое. Я испуганно приоткрыла глаза. Это были ножницы с оранжевой рукоятью, выброшенные вместе с другим инструментом. Ножницы!

Не буду врать, что мне не было страшно или не хотелось забиться в самую узкую щель. Кожа под футболкой зудела из-за чёртова риса, в носу свербело, во рту появился горьковатый привкус пыли. От ужаса ладони стали холодными и липкими, но я крепче стиснула прорезиненную рукоять. Возникла одна идея…

Робот колотил биг-бэги левым манипулятором. Опустевший мешок зацепился за зубья клешни и болтался грязно-белым флагом, но сдаваться спятивший мех явно не собирался. Правая конечность, сжимавшая Настину гриву, сгибалась всё хуже. Стальные сочленения надсадно скрежетали, сквозь щели вытекала вонявшая солидолом смазка. Я подкралась к роботу со спины, пользуясь завесой из кружившей в воздухе крупы. Если слово «подкралась» применимо к полёту в невесомости, на мою удачу совершенно бесшумному. А то при обычной гравитации я топала, как конь.

Прижавшись к контейнеру с надписью «Тантал», я приготовилась к последнему рывку. Из пробоины продолжали подниматься ноздреватые булыжники неправильной формы, по виду похожие на самородки. А вот запах их сопровождал странный, непривычный для руды – уж грузов с астероидов я повидала предостаточно. Пахло какой-то сладкой химией, как от очень дешёвого попкорна со вкусом клубники, однажды завезённого на «Колхиду». Попкорн этот был пропитан таким ядрёным ароматизатором, что проходя мимо квартир в жилом блоке, я всегда могла угадать, за какой дверью его едят.

Выпотрошив биг-бэги, робот завис на месте, будто раздумывая, кому из грузоперевозчиков нанести ущерб в этот раз.

– Пора, ты справишься, – шёпотом подбодрила я саму себя. И оттолкнулась от контейнера, вытянувшись в струну. Увидев мой манёвр, обмякшая было Настя задёргалась и заорала: