Никак не раньше. Перерывов явно не хватит, а свидетели совсем ни к чему. Он снова увезет ее туда, где никого не будет.

– Конечно, я подожду. Простите за беспокойство.

Никто ничего не заметил. Только в его глазах растеклась нежность, невидимая посторонним взглядам.  Обещание. Только на ее лицо опустилась с трудом скрываемая улыбка. Предвкушение.

***

Она запрыгнула в машину, едва дождавшись его появления. Разрумянившаяся от мороза, радостная, такая желанная. Кирилл улыбнулся, торопясь выехать со двора университета. Ждал с самого утра этого момента, когда можно будет остаться с ней наедине. Любовался ею на лекциях.

Как он жил раньше? Серые будни, такая привычная повседневность, банальные, хоть и важные дела… Ее присутствие одновременно будоражило и наполняло покоем. Но этот странный парадокс уже перестал удивлять. Рядом с ней вообще все казалось правильным. Только мучительно не доставало времени, отчего каждая минута вдвоем становилась бесценной.

– Я за несколько лет не ела столько конфет, сколько сегодня…

Мужчина притворно нахмурился.

– Так ты, оказывается, сладкоежка?

Девушка рассмеялась.

– Всегда считала, что нет. Но оказалось так вкусно, что остановиться не смогла.

Он почему-то был уверен, что так и случится. Выбирал для нее конфеты, представляя, какое удовольствие она получит.

Катя  потянулась к сумке, доставая полупустую коробку. Аромат лакомств наполнил пространство, напоминая об их упоительно сладких последних  встречах.

– Хочешь?

Голос дрожал, выдавая волнение, которое она все еще испытывала, обращаясь к нему на «ты».

Мужчина кивнул, съезжая на обочину.

– Хочу.

И прижался к ее губам. Наконец-то спустя такие долгие два дня.

Когда она успела стать такой смелой? Тонкие пальцы порхали, словно крылья бабочки, касаясь открытой кожи. Везде, где она могла дотянуться. И эти нежнейшие прикосновения обжигали. Запястья, лицо, шею, ключицы…

Одежда мешала. Хотелось дотянуться еще глубже, туда, где под тонкой тканью рубашки билась жизнь.  Прижаться к груди, уловить губами, как она сотрясается от биения сердца. Ощутить его руки. Близко. Без преград.

Кирилл потянул ее на себя, опустил на колени, зарылся руками в волосы, не переставая целовать. В очередной раз захлебнулся ее дыханием, вновь забывая обо всем. И не сразу почувствовал, как она напряглась. Заглянул в глаза, но вместо страсти, полыхающей всего мгновенье назад, наткнулся на изумление, граничащее с… ужасом?

– Котенок? Что-то не так?

Он поторопился? Напугал ее? Не было других объяснений этому странному взгляду и откровенному страху, причин которого он не понимал. Ведь не могло быть такой ошибки. Она не меньше его стремилась окунуться в этот пожар.

 – Милая?

Не отрывая от него взгляда, Катя опустила руку вниз. На колено. Вернее, на то, что было вместо. Судорожно глотнула и выдохнула едва слышно:

– Что это?

Внезапно показалось, что в него плеснули ледяной водой. Окатили с ног до головы. Облили реальностью. Дышать по-прежнему было тяжело, только уже не от желания. Прошлое протянуло свои мерзкие щупальца, сдавило горло, расползлось по телу.

Она дрожала. Особенно пальцы, сомкнувшиеся на его одежде. Он был уверен в этом, хотя не чувствовал ее дрожь физически.  Долгое время не мог пошевелиться, только смотрел, не отрываясь, в растерянные, перепуганные глаза. А потом, тоже трясущимися руками, приподнял девушку, возвращая ее на соседнее сиденье. Отвернулся к окну.

– Кирилл?

– Извини… – он выдавил, не узнавая собственного голоса. – Я был уверен, что тебе все известно.

– Известно о чем?