После этого в ходе подготовки к решающему штурму по приказу султана турецкие саперы за две недели подвели мощную мину под главный бастион. 5 сентября мина была взорвана, вызвав опустошительные разрушения и пожар, сделавшие цитадель бессильной в обороне.

Но Сулейману не было суждено увидеть эту свою последнюю победу. Он скончался той же ночью в своем шатре, возможно, от апоплексического удара, возможно, от сердечного приступа, ставшего результатом крайнего напряжения. За несколько часов до смерти султан заметил своему великому визирю: «Великий барабан победы еще не должен быть слышен». Соколлу вначале скрыл весть о смерти султана, позволяя воинам думать, что султан укрылся в своем шатре из-за приступа подагры, что мешало ему появляться на людях. Как утверждали, в интересах секретности великий визирь даже задушил врача Сулеймана. Так что сражение шло к своему победоносному завершению. Турецкие батареи продолжали обстрел еще на протяжении нескольких дней, пока цитадель не была полностью разрушена, за исключением одной башни, а ее гарнизон не перебит, кроме шестисот оставшихся в живых человек. В последний бой Зриньи вывел их, роскошно одетых и украшенных драгоценностями, словно на праздник, чтобы умереть в духе достойной славы самопожертвования и быть включенными в число христианских великомучеников. Когда янычары вклинились в их ряды с целью захватить Зриньи, он выстрелил из большой мортиры таким мощным зарядом, что сотни турок полегли замертво; затем с саблей в руках Зриньи и его товарищи героически бились до тех пор, пока Зриньи не упал сам, и едва ли кто-либо из этих шестисот был еще жив. Его последним поступком была закладка фугаса под склад боеприпасов, который взорвался, унеся жизни примерно трех тысяч турок.

Конец ознакомительного фрагмента.