Она взглянула на фигурку лошади, которую тот вертел в руках.

– Может, мне достать тебе бумаги и чернил?

– Это возможно? – Он многое хотел бы записать. Привык вести что-то вроде дневника.

– Думаю, да. Эти куклы – неподобающее занятие для взрослого мужчины.

Пожав плечами, он отложил лошадку в сторону.

– Сделай перерыв. Пора тебя осмотреть.

Теперь она уже не ходила в балахоне. На ней был плотно облегающий костюм из черной кожи, тот самый, в котором он впервые увидел ее, такого покроя, что трудно было сказать, женщина перед тобой или мужчина. Костюм Душелова, как она его называла. Шлема пока не было.

Она отложила инструменты в сторону и с грустью посмотрела на Костоправа, но произнесла с наигранным весельем:

– Ты словно чем-то расстроен.

– Есть такое. Встань. – Она повиновалась. Он раздвинул ворот вокруг ее шеи. – Заживает быстро. Завтра, может, сниму швы.

– Шрам будет очень заметным?

– Не знаю. Все зависит от силы твоих заклинаний. Не знал, что ты тщеславна.

– Как все люди. Я – женщина и хочу быть красивой. – Тон стал более серьезным.

– Ты выглядишь славно, – сказал он без всякой задней мысли. Просто констатируя факт. Она выглядела славно, потому что была красивой женщиной. Как и ее сестра. Теперь, когда она сменила костюм, он стал это замечать. И поэтому его не покидало омерзительное чувство вины.

Вдруг она рассмеялась.

– Прочла твои мысли, Костоправ.

Вряд ли, подумал он. Если бы прочла, то они ее не обрадовали бы. Но она много прожила на свете и неплохо изучила человеческую психологию. Незначительные внешние детали давали ей многотомный материал для прочтения.

Костоправ буркнул что-то в ответ. Он начал к этому привыкать. От нее не спрячешься.

– А что ты мастеришь?

– Доспехи. Скоро мы оба наберемся здоровья, чтобы отправиться в путь. Вот тогда повеселимся.

– Не сомневаюсь. – У него кольнуло в груди. Он в самом деле был почти здоров. И вопреки ожиданиям, никаких последствий ранения не чувствовал. Он даже начал упражнения, правда без большой охоты.

– Мы здесь оводы, любовь моя. Фактор хаоса. Моя дражайшая сестрица и таглиосцы думают, что мы умерли. А эти косолапые Хозяева Теней знают, что я здесь, но ведать не ведают о тебе. Не знают они и о нашем хирургическом сотворчестве. Полагают, что я – этакое недоразумение, парящее во тьме. Они и не догадываются, пожалуй, что я могу вернуть свой прежний облик.

Она погладила его по щеке.

– Я гораздо более практична, чем ты думаешь.

– В самом деле?

Теперь в ее голосе звучали деловые интонации. Она говорила жестко, даже с некоторым вызовом.

– У меня глаза повсюду. Мне известно каждое слово, произнесенное интересующим меня лицом. Недавно я устроила так, что внимание Длиннотени было отвлечено именно в тот момент, когда у Тенекрута гостил Ревун. Он-то и освободил Тенекрута от чар Длиннотени.

– Черт! Теперь он бросит все силы на Деджагор.

– Он тихо заляжет и притворится, что ничего не изменилось. Осада Деджагора ему ничего не дает. Сейчас ему хочется изменить соотношение сил между ним и Длиннотенью. Он прекрасно понимает, что Длиннотень уничтожит его, как только перестанет нуждаться в нем. Вот тогда мы и порезвимся. Мы будем подзадоривать их в этой драке, заставляя гоняться за собственной тенью. А когда все уляжется, то, может, не останется ни Длиннотени, ни Тенекрута, ни Ревуна. Будем лишь мы с тобой да наша империя. А может, дух, вселившийся в меня, направит мою энергию в другое русло. Я еще не знаю. Пока я только предчувствую классную игру.

Он слегка покачал головой. Как ни трудно поверить, все это могло оказаться правдой. То, что ее планы несли гибель тысячам, миллионам – горе, для нее было неважно – для нее это было игрой.