Конь ударил землю копытом и заржал.

– Нет уж, я тебя боюсь, – честно сообщила коню гарпия, радуясь в душе, что он никому не расскажет.

Взгляд рыжего стал таким грустным и осуждающим, что Аэлло стало стыдно. Она снова протянула руку, намереваясь успокоить животное.

Конь мотнул головой, взревев, встал на дыбы и замолотил копытами воздух. Грузно опустившись, снова подбил задом, и скрылся между деревьев, безошибочно определив путь к Цитадели.

Аэлло поспешила дальше, хмуря лоб и не сводя взгляд со следов.

Ветер донес голоса – в основном мужские. Сквозь их нестройный хор уверенно пробивается один женский, хорошо знакомый.

Присев, Аэлло продолжила путь наполовину ползком, наполовину на четвереньках, и когда приблизилась к небольшой опушке, где деревья отступили от реки, спряталась за гладким серым стволом.

Осторожно выглянув из-за дерева, поняла, как была права, решив не взлетать: четверо из окруживших амазонку мужчин оказались вооружены луками. Готовые сорваться стрелы смотрят вверх в четырех направлениях. Еще одним неприятным открытием оказалось количество окруживших Брестиду – не шесть, и не семь, как насчитала гарпия по следам, а целых восемь!

На лице стоящей в окружении бандитов амазонки отчетливо написано презрение: губы поджаты, щеки втянуты, что делает скулы еще более выпуклыми. Между изящных бровей складка, которая смотрится сердито и одновременно гармонично. Чуть прищуренные глаза – зеленее листвы.

Руки Брестиды спокойно висят вдоль тела, но наблюдающей из-за дерева Аэлло отчетливо видно, как ловкие пальцы медленно, незаметно приближаются к ножнам на широком кожаном поясе. Оказывается, попытку Брестиды завладеть саблей заметила не только юная гарпия.

– Ну-ка, гадина, руки подними! Так, чтоб я видел! – приказал, хмуря брови, чужеземец, что стоит напротив.

Остальные загомонили, торопя амазонку.

– А ну шевелись, амазонка!

– Не слышала, что атаман сказал?

– Уль, дозволь я с ней поговорю?

– У меня лучше выйдет!

Обращаясь к тому, кто сказал Брестиде поднять руки, почтительно склоняют головы.

Пристально следя за амазонкой, атаман важно скрестил ручищи на могучей груди. Высокий, хотя тот же Лотер его на полголовы выше, но какой-то широкий, с мощными длинными руками, перевитыми веревками мышц. Одет в черную кожаную жилетку и широкие алые портки, на ногах кожаная обувь с вытянутыми носами. Загорелое скуластое лицо сосредоточенно, недобрый взгляд черных, глубоко посаженых глаз так и буравит Брестиду.

Побледневшие губы амазонки, дрогнув, поползли в стороны, растягиваясь в издевательской улыбке. Зеленые глаза сощурились:

– Презренные ящероголовые… Только и годитесь, что ввосьмером на одну безоружную. Женщину!

Последнее слово Брестида выплюнула, презрительно кривя рот, и самодовольно усмехнулась. Судя по реакции воинов, амазонка только что нанесла им тягчайшее оскорбление. Даже лучники прекратили обозревать небесные горизонты и устремили свои стрелы на амазонку.

Оглядев наведенные на нее стрелы, Брестида, как стояла с поднятыми руками, так и расхохоталась. Приподнятая грудь заходила в кожаном лифе, а тот лучник, что стоит спереди, сглотнул.

– А ну заткнись! – скомандовал главный. – А вы все, не отвлекайтесь! Маг сказал, здесь водятся смертоносные птицы.

Одна точеная бровь Брестиды чуть приподнялась.

Стоило воинам вновь нацелиться в небо, как атаман снова заговорил:

– Думаешь, мне не понятны твои помыслы, амазонка? Ты специально дразнишь нас, пытаешься спровоцировать лучников в надежде на легкую смерть. Но ты не умрешь так легко. Я, Уль, атаман сагатских племен, обещаю тебе, что ты сполна ответишь за то, что совершила.