Еще вспомнилось, что «рота, быстро поднятая по тревоге, не считается спавшей». Так приговаривали они в кадетстве, будучи дежурными по казарме Харьковской бронетанковой, когда приходилось среди ночи поднимать товарищей в ружье.

К их ситуации, правда, эта прибаутка не клеилась, ведь выдернули их не из постелей…

Когда грузились в войсковой транспорт «Авачинск», Растов получил ожидаемый вопрос от Кобылина:

– Ну и чего там еще начальство измыслило? Неужели десант?

– Нет, вряд ли, – сказал майор. – Нас грузят на войсковой транспорт, а это означает обычную переброску. Так что если и в десант, то не сразу.

– В каком-то смысле это плохо, – таинственно заметил Кобылин.

– Чего ж плохого-то?

– Да я вот в Египет собрался. Там меня на Синае Пехлеван ждет!

– Пехлеван?

– Ну как же! Помните кобеля собаки динго, которого я подобрал в Египте? Я его Пехлеваном назвал! Оставил его там одному надежному товарищу, Наифу Рессалину. Пока с войны не вернусь. Только собрался проситься в отпуск, а тут эта тревога!.. Как бы этот Рессалин собаку мою не выгнал…

Растов помнил ценную находку Кобылина. Конечно, никакой то был не динго… Так, в лучшем случае помесь корги с дворняжкой. Но фантазии боевого товарища следовало уважать.

– Ну допустим. А почему ты в десант так рвешься? – полюбопытствовал Растов.

– Так чтобы быстрее обернуться! Раз – десантировали. Два – мы всех убили. Три – обратно домой. Четыре – я лечу на Синай! Если все споро провернуть, в двое суток уложиться можно!

Растов одобрительно ухмыльнулся.

– Вижу, Навзарский рейд привил тебе вкус к молниеносной войне.

– Только так воевать и нужно! Не можешь молниеносно – вообще не воюй! – с горячей убежденностью воскликнул Кобылин. – Вот я сейчас читаю. – Он вытащил из нагрудного кармана замызганную книжку и потряс ею перед носом Растова. – Немец один написал, Юнгер. Называется «В стальных грозах».

– В стальных? Танкист, что ли?

– Да нет, это про Первую мировую войну. Шестьсот лет назад!

Растов наморщил лоб, припоминая.

– Так у немцев танки тогда уже были. И вроде хорошие.

– Они у немцев чуть позже появились, командир. В Первую мировую – еще не было. Юнгер этот – он в пехоте служил, ротой командовал. Ну и вот написал мемуары. Как они там воюют. С англичанами.

– Ну и как? Молниеносно воюют?

– Противоречиво. Перед атакой – трехдневный артобстрел, а потом они волнами бегут на вражеские окопы… Вот тут по возможности молниеносно, да. Но выжившие англичане косят их из пулеметов, в упор… Так что приходится падать обратно, носом в землю… А дальше как карта ляжет: иногда полку Юнгера удавалось прорвать все линии окопов, перебить всех пулеметчиков! Пойти дальше, на простор вырваться!.. А иногда останавливались прямо в первом же окопе. Ну и все, конец наступления. Продвижение вперед – триста метров. Понимаете?

– Понимаю. А позитив?

– Позитив в том, что они были очень храбрые люди. И когда все-таки атака шла удачно, то за два часа без всяких танков они могли наделать таких дел, что у англичан разбегались целые дивизии… Ну а мы-то сегодня умеем воевать получше тех немцев, верно? Вот я и говорю: хорошо бы в десант. Да поскорее.

Логику своего боевого товарища Растов все равно не понял. Впрочем, в этом был весь Кобылин.

Столица планеты Тэрта называлась Синандж.

Меньшая и лучшая половина города стояла на острове в океанском заливе. Большая и худшая – вытянулась вдоль побережья уже на континенте. Через залив были переброшены мосты, сшивающие городские половинки в единое целое.

«Авачинск» приземлился на одну из немногочисленных свободных площадок военного космодрома. По левую руку от транспорта громоздился внушительный линкор-авианосец «Суворов». По правую – тянулась аккуратная линейка однотипных фрегатов проекта «Беспощадный», рабочих лошадок военфлота.