– Нельзя помечтать? – расстроился Джулс.

– Мечтай, кто мешает? Только не позволяй фантазиям заслонять реальность.

Диалог споткнулся. Вести глубокомысленные беседы, не видя оппонента, не особенно интересно.

– Если позволишь, я поговорю с Девой один на один, – после паузы произнес Коллоу.

– Дело твое, – согласился Сириус. – Если бы я мог сделать это сам, но увы…

Джулс с минуту молча сидел, уставившись прямо перед собой. Затем он поднялся и приблизился к шершавой стене. «Это хорошо, что раздражение угасло», – думал Коллоу. – «Эмоции только помешали бы».

– Явись, – приложив ладонь к камню, приказал он.

Стена легонько задрожала, словно предупреждая о приближении Девы. Громадное лицо проступало медленнее обычного. Оно несло отпечаток глубокой печали и тревоги.

– Здравствуй, Бессмертный, – прошептала Дева. – Ты узнал, что я нарушила обязательство и собираешься отказаться от своей части сделки? Но прежде, умоляю, выслушай объяснения… или хотя бы извинения.

– Хорошо.

Ловко изображенная суровость запросто маскировала недоумение. На самом деле Джулс совершенно не помнил, в чем именно заключалась ее часть договора. Во-первых, все произошло слишком давно. Во-вторых, мальчишкой ему не приходило в голову требовать чего-то от волшебного существа. А, в-третьих, от разрыва связей с Девой Орден и он сам теряли гораздо больше, чем получали.

– Да, я осознанно напала на человека. Признаю. – Дева опустила взгляд. – Но только от страха. Испуг ослепил меня. Ты знаешь, кого я боюсь потерять. А ему кажется, что эта девочка исполнит его просьбу… из милосердия.

– В убийстве не так много милосердия, как ты думаешь.

Неприятные воспоминания нахлынули разом. Коллоу подозревал, что Каменная Дева делает их более мучительными нарочно. Как из темных вод к самой поверхности поднимались образы тех, чью жизнь Джулс оборвал по долгу службы. Он сам не привык считать это убийством, только работой. Редкие предатели; старшие Древние, уставшие жить; Танцоры, сломавшиеся после первой сотни; Леди Наоко, – все они немым строем заполонили сознание.

– Ты напала на очень дорого мне человека, – превозмогая болезненные мысли, продолжил Коллоу. – Зыбкие страхи не дают права поступать так. Поклянись не причинять ей зла впредь.

– Клянусь, хоть в этом уже нет необходимости, – вздохнула Дева. – Оракул уже поставила точку.

– Неважно, – возразил Джулиус. – Чем клянешься?

– Жизнями своих детей, мой маленький Рыцарь, – грустно ответила та. – Что может быть дороже этого?

– «Детей»? – изумился он. – Их много?

Женская голова загадочно улыбнулась.

– Знаешь, что мне нужно взамен? – вдруг спросила она.

– Надеюсь, ничего невозможного.

– Всего лишь прежняя атмосфера доверия и твое расположение, Бессмертный, – кротко отозвалась Дева. – Ты изменился. Изменилось и отношение ко мне. Ты единственный человек, безраздельно владеющий моим сердцем наравне с моими детьми. Что скажешь?

– Это лестно, – смутился Джулиус.

Он приблизился, протянул руку и, как в детстве, нежно погладил гигантскую голову по каменной щеке.

– Так значит, согласен? – по ее лицу скользнули настоящие слезы.

– Согласен, – подтвердил Джулс.

Клаус даже радовался неожиданно навалившейся опасности. Нет, он беспокоился за судьбу Эмьюз, однако у всего есть свои плюсы. Мальчишка сидел на диване с невозмутимым видом, в груди же бушевало что-то невообразимое. Шутка ли? Юная Тень держалась за него, как за спасительный плот. Это были практически настоящие объятья. А недовольные мины антропоморфов только прибавляли счастья.

– Не расслабляйся, – выплюнул Дэн. – Ты не на свидании.