– Что в них? – Мисс Варлоу не представляла, кто мог написать ей вот так.

– Не имею привычки читать чужую корреспонденцию, – с напускной строгостью отрезала Росарио. – Вот скажи, красавица моя, ты сама по себе с карликами подружилась или тоже… подражаешь?

– Сама. – Неприятный холодок пробежал по спине.

Тут бы прикусить язык, только Эмьюз не успела.

– Подумаешь, один раз поддалась на уговоры Виатрикс! Всю жизнь мне будешь напоминать? – Слова неудержимым потоком рвались прямо из сердца. – Пробовала отказывать человеку, который чуть что – сразу в слезы? Покажи, как это делается! Я никому не подражаю! И тебе подражать не стану! Чем ты со своими правилами лучше? Тебе можно, а мисс Ви нельзя? Хватит меня учить! И знаешь еще что? Джулиус Коллоу хороший! Нравится тебе это или нет, но он мой друг!

Тут девочка выскочила из-за стола и опрометью бросилась в коридор.

– Синий! Гулять!! – крикнула она, распахивая входную дверь.

Глупый мимик примчался в мгновение ока, чуть не кувырком скатившись по лестнице. Несчастную Эмьюз трясло, как в лихорадке. В груди клокотала необъяснимая ярко-алая злоба. Наверняка на ее место очень скоро придет нестерпимый стыд, только сейчас это мало волновало.

Девочка спряталась в пышных кустах жасмина, плюхнулась прямо на траву и вытянула босые ноги.

– Робин Хаулинг, – приказала она карманному зеркальцу, когда ярость немного улеглась.

– Что случилось? На тебе лица нет! – Би уставилась на подругу круглыми от изумления глазами.

– С теткой поругалась, – призналась Тень.

– Из-за корсета с юбкой, блузкой и шляпкой? – предположила Робин.

– Нет, на пустом месте, – вздохнула Эмьюз. – Не знаю, что на меня нашло. Почему когда она меня учит жизни – это нормально, а когда кто-то другой, так сразу «подражаешь», и хоть тресни? Вы вот, наверное, не ссоритесь никогда.

– Еще как ссоримся! – возразила та. – Я с мамой, Конор со всеми сразу… Это называется – семья. Люди не ссорятся, если безразличны друг другу. Нет, есть уникумы, с кем поссориться практически невозможно, вроде отца Конни, но их безумно мало. Хоть у Мэйсона спроси. Он, кстати, принят в университет вторым психологом.

– Информация проверенная? – радостная новость быстро вытесняла собой неприятное происшествие.

– Шутишь? Из первых рук! Мэйс с моим братцем все время болтает, как я с тобой, – хихикнула Би. – От него же я узнала, что Анжелина тоже в Шейдивейл остается. Ее на призматическую подстанцию взяли.

Дверь за спиной Робин распахнулась, и в комнату вошел Конор.

– Мелочь, мать хочет, чтобы ты подстригла лужайку за домом, – в своей обычной манере сообщил он.

– Не ври. Она тебя просила. – Робин повернулась и с чувством показала брату язык.

– Она меня, а я тебя.

Картинка в зеркале пошатнулась, потому что Конор крепко зажал голову сестры одной рукой, а другой быстро-быстро тер ее макушку.

– О чем я тебе говорила! – простонала Робин, отбиваясь от мучителя свободной рукой.

– Привет, Эмьюз! – Конни отобрал зеркальце и отпустил сестру. – Опять она тебе последние сплетни пересказывает?

– Отдай! – Би попыталась вернуть свое зеркальце обратно, но Конор поднял руку высоко над головой.

– Лужайка ждет! – самым невинным голосом произнес он.

– …тебя! – Робин повисла у брата на плече, пытаясь заставить того согнуться.

Тень наблюдала картину схватки сверху и могла вмешаться, но вместо этого тихо боролась с желанием расхохотаться в голос.

– Мам! А Конни меня обижает! – исчерпав все средства, крикнула Би, сложив ладони рупором.

– Напугала! – рассмеялся тот. – Она на улице. Можешь сбегать наябедничать, а я пока с твоей подружкой поболтаю про тебя. Заодно лужайку подстрижешь.