— Шлем для младшего сына Драговида, желает в Вырь податься, там князь войско собирает, — нехотя ответил кузнец, хмуро добавив, — а ты чего алкала?

— А что случилось? Почто князь войско собирает?

— Тебе зачем? Али тоже собралась, — рассмеялся дядька Силуан.

— Просто, — равнодушно пожала плечами, — ты так сказываешь хорошо да гладко.

— Хм…, — довольно почесал бороду кузнец, — кочевье лютует, разграбили окрестности Переяславля и увели табун лошадей. Драговид говорит три недели назад, сам Боняк подошёл к Лубену. Наши князья-то объединили силы свои, и кочевники трусливо бежали с поля боя. Но князья войско собирают, ведают, видать, чего.

— А Вырь далеко от Ручейки?

— Три дня верхом, телегой дольше, — ответил мужчина, тут же подозрительно сощурив глаза, — а тебе почто?

— Для общего развития, — быстро протараторила, переводя разговор на другую тему, кивнула в сторону стола, — красивая выходит.

— Да, крепкий булат

— Центр тяжести к острию сместил? — Уточнила, подняв саблю со стола, стала внимательно рассматривать оружие. Длинный клинок около метра, с шириной лезвия не меньше пяти. С хорошим изгибом такой имеет большую силу рубящего удара. А вот эфес подкачал, прямой с шариком на конце, — Дядька, ты бы здесь утолщение убрал и чуть удлинил, а в этом месте загнуть бы хорошо для пущего удобства рубки. Да гарду добавь для защиты от скользящих ударов по клинку.

— Хмм... дело баешь, — задумчиво протянул мужчина, удивлённо взглянув на меня, добавил, — ты никак в кузнечном деле стала разбираться.

— Нет, остриё вниз тянет, да держать неловко, — с улыбкой пробормотала, — дядька Силуан, а сделай мне ведро маленькое, как вот это шлем и дырку в нём, с палец мой, вот здесь.

— Зачем?

— Рукомойник у нас неудобный, без помощи не обойтись, — ответила, вспомнив, какой сейчас висит у входа в хату. Из красной глины, с двумя носиками и ручками, пока приноровишься к нему, весь мокрый будешь.

— Придумаешь чего, зачем надо?

— Ну вот смотри, — принялась объяснять кузнецу, на будущем шлеме, что нужно, — сюда в это отверстие стержень поставим, он должен быть ближе к краю расширяться, чтобы не проваливался. Здесь ушко надо бы, на стену подвесим над лоханью, стержень толкнём внутрь, и вода польётся.

— Опять мудришь.

— Лучше же будет, — заканючила я.

— Иди давай! Ходит тут, от работы отвлекает.

— Подожди, про миксер чего скажу. Зубчики нужны на диске иначе крутится не будет.

— На этом? — спросил кузнец, показывая уже готовую деталь. Видно, всё же увлекла его идея, приступил к работе раньше, чем говорил.

— Да, — обрадованно воскликнула.

— Всё иди, а то достанется тебе от Бажены.

Выходила из кузницы, опасливо осматриваясь, но Богдан за забором не скрывался и за деревом тоже меня не поджидал. Вздохнув от облегчения, что обошлось, я уже бодрой рысцой направилась к дому, надеясь, больше настырных ухажёров не повстречать. Умом понимая, что пока мне несказанно везёт, а могли бы и треснуть сгоряча.

Спеша скорее оказаться дома, я всё же не забывала поглядывать по сторонам. Солнце уже катилось к заходу и вот-вот скроется. Вытоптанная дорога шла вдоль жердяных заборов, на которых висели глиняные крынки, половики да корзины. Видно не только тётка Бажена генеральную уборку устроила.

Со всех дворов были слышны уже ставшие привычными звуки: кудахтанья кур, похрюкивание свиней, гоготание гусей. Из двора бабки Анисьи раздавался гулкий звук топора, а от дома Квасены и Часлава шёл дивный аромат свежего хлеба. Неспешная жизнь в РучЕйках меняла меня, тыкая носом, будто нашкодившего котёнка, указывая на важные и забытые радости, которые я теряла, живя в непрекращающейся гонке за благами.