– Но-но! Отставить! – приказал Северов живности и снял реглан и шапку.

Востриков обнаружил две Звезды Героя и внушительный набор орденских планок на кителе командарма, Олег был в форме ВВС, поскольку в такую погоду предпочитал ходить в сапогах. Старлей тоже снял шинель, продемонстрировав два ордена Красной Звезды и две медали «За отвагу». И четыре нашивки за ранения, две золотые и две красные. Все расселись в удобные мягкие кресла, и самолет пошел на взлет. Востриков снова впечатлился, С-47 сопровождали целых восемь Яков.

Лететь предстояло довольно долго, в обход Прибалтики, где еще возилась немецкая группировка. Бензина у них практически не было, вероятность нарваться на вражеских истребителей была исчезающе мала, но Олег получил категорический приказ из Ставки – не рисковать, лететь через Белоруссию и Польшу при сильном прикрытии. Северов предпочел бы полететь на истребителе или хотя бы на «Хадсоне» напрямую, но Ставка четко определила – в обход и на воздушном командном пункте. Пришлось подчиниться, к тому же так проще доставить Кутькина и живность, а теперь еще и адъютанта.

– Из госпиталя? – спросил Северов, отложив свежую сводку.

– Так точно, ранен при переходе линии фронта. Возвращались из поиска, на нейтралке меня вражеский пулеметчик и достал.

– Разведка, значит!

– Так точно, дивизионная.

– Ладно, не тянись, будь проще. Как зовут?

– Александр.

– А меня Олег Андреевич. Расскажи о себе.

– Окончил три курса института, учился на инженера-механика. Пока был студентом, подрабатывал, помогал гонять технику на ресурсных испытаниях. Ничего секретного, техника ленд-лизовская, но на фронт не пускали, бронь смог снять только в 1942-м. Неплохо владею немецким, да и спортом занимался, первый разряд по боксу, стрелял хорошо, поэтому взяли в разведку. Служил на Брянском фронте. Четыре ранения, из них два тяжелых, так что по госпиталям повалялся изрядно. После четвертого ранения встал вопрос о годности к военной службе, – тут старший лейтенант вздохнул. – Не знал, что делать, но генерал Лестев несколько дней назад сказал, что вопрос решит. Он меня помнит, в разведроту мою несколько раз приезжал. Я с ним после выписки из госпиталя в Смоленске случайно встретился. Позвонил он куда-то и велел мне в Москву ехать, в наркомат. А там со мной какой-то подполковник поговорил, про службу мою поспрашивал и предложил мне к командующему армией особого назначения адъютантом пойти. Я, естественно, отказался, стал на фронт проситься. Тут дверь открывается, заходит маршал Жуков. Что, спрашивает, не соглашается? И говорит мне, кто с Северовым служил по-настоящему, никто еще об этом не пожалел, так что давай, соглашайся, скучно не будет. Я с перепугу и согласился.

«М-да, Георгию Константиновичу отказать трудно», – подумал Олег, а вслух сказал по-немецки:

– Скучно не будет, это точно. Занимаемся мы отработкой тактики применения новейших видов вооружения, сами же их испытываем и дорабатываем. Также выполняем особые задания Ставки. Про «Тирпиц» и «Шарнхорст» слышал? Про итальянский линейный флот? Наша работа.

– Так вы по морским целям работаете? – так же по-немецки спросил Востриков.

– Не только, – перешел обратно на русский Северов. – На море в том числе, а сейчас формируем части морского и воздушного десантов, спецназ военной разведки, части палубной авиации, работаем с новыми видами оружия.

При упоминании о военной разведке Александр повеселел, а командующий спросил:

– Ты сегодня ел что-нибудь?

– Не успел.

– Тогда можно перекусить.

Тимофей разложил на столе хлеб, сало, вареные яйца, из термоса с широким горлом выложил на тарелки картошку с мясом.