Эта консолидация происходила на фоне чудовищной гонки вооружений, охватившей Запад еще до начала Первой мировой войны, милитаризации и фашизации Европы, которая регулярно выбрасывала в сторону нашей страны протуберанцы угроз, давления и шантажа.
Помимо леваков и троцкистов, органы НКВД выявляли лиц, враждебных советскому социалистическому строю. Нарком сельского хозяйства СССР И.А. Бенедиктов позднее так определял это противостояние:
«Далеко не все, кто в результате Октябрьской революции потерял богатство и привилегии, возможность жить за счет труда других, бежали за границу. Немало этих людей, воспользовавшись сумятицей и неразберихой первых послереволюционных лет, сумели пробраться в государственный, партийный аппарат, даже в НКВД. Тем более что образованных людей, специалистов не хватало всюду. Потенциальной «пятой колонной» была значительная часть дореволюционной интеллигенции, утратившей ряд привилегий и льгот материального плана и перешедшей на работу в советский аппарат «скрепя сердце», бывшие нэпманы, ненавидевшие советскую власть кулаки. Опасность представляла деятельность ушедших в подполье буржуазных, мелкобуржуазных, монархически настроенных групп и группировок, ряд которых поддерживал регулярные связи с эмигрантскими кругами. Все это было не выдумкой Сталина или НКВД, а самой что ни на есть прозаической реальностью».
Еще раз напомним: подавление инакомыслия – не изобретение Сталина, а единственный путь консолидации, по которому шли все крупные державы в XX столетии: США, Британская империя, Франция, Италия, Япония, Германия.
Нам, грешным делом, уже начинает казаться, что любой военный, имевший анкетные отклонения от национально-пролетарского шаблона, попадал под подозрение. Отнюдь! Начальником Генштаба Красной Армии работал маршал Б.М. Шапошников – бывший царский полковник, царскими офицерами были также маршал А.М. Василевский, генерал армии А.И. Антонов, а маршал Л.А. Говоров и вовсе служил Колчаку. Помимо этих самых известных военачальников в нашей армии были сотни офицеров и десятки генералов, носивших золотые погоны старой армии, имевших «чуждое» происхождение.
Жуков считал, что большой потерей для нашей армии был М.Н. Тухачевский. Это, по мнению Жукова, был гигант военной мысли и патриот России. Надо сказать, что Георгию Константиновичу несколько изменяла объективность, когда речь шла об армейской корпорации. Скорее всего, слова Жукова в защиту Тухачевского следует понимать как его принципиальное неприятие диктата со стороны партии и НКВД. Так или иначе – нам не дано узнать, как показал бы себя Тухачевский на полях Великой Отечественной. При этом его участие в заговоре, скорее всего, факт. По мнению П.А. Судоплатова, долгое время возглавлявшего военную разведку, материалы уголовного дела Тухачевского не оставляют сомнений в том, что маршал планировал свержение Сталина.
Лично мне так же трудно представить, что выступления Тухачевского на суде, учитывая логику и глубину признаний маршала, были неискренни и кем-то написаны за него. Существование заговора в РККА – реальность, причем заговор этот имел не освободительный характер для России, а реакционный.
В течение ХХ века в европейских странах неоднократно приходили к власти фашистские режимы – от Франко в Испании до Иоаннидеса в Греции. Во всех этих случаях соответствующие страны попадали в зависимость от иностранного финансового и политического диктата, практически утрачивали самостоятельность, олигархия и коррупция расцветали буйным цветом, а народ нищал и мучался.