Крикс похолодел.

Конечно, ворлок подтвердит, что он не пил в ту ночь. А заодно он выяснит всю правду про Ральгерда Аденора, и про Дарла, и про посещение «Поморника»…

– Нет… мастер Хлорд, я не могу! – сказал «дан-Энрикс» с ужасом.

Мастер озадаченно нахмурился, но потом, по-своему истолковав страх Крикса, положил ладонь на плечо ученика и мягко сказал:

– Крикс, я понимаю, после Испытаний ты не хочешь еще раз встречаться с ворлоком. Мне очень жаль, что все так получилось. Но сейчас у тебя просто нет другого выхода. Не бойся. Это вряд ли будет так же тяжело, как в прошлый раз.

Как бы плохо ни было Криксу, он все же успел почувствовать досаду. Сперва Элпин думает, что он попробует разжалобить Совет слезами, а теперь еще и Хлорд считает его трусом!

– Нет! Наставник Хлорд… я не боюсь встречаться с ворлоком. Я просто… не могу.

Лицо мастера как будто окаменело.

– Как я должен понимать твои слова? – спросил он у «дан-Энрикса».

«Что я должен сказать, чтобы вы поняли?..» – в отчаянии думал Крикс, прекрасно понимая, что на этот раз он угодил в ловушку, из которой невозможно выбраться.

Молчание затягивалось.

– Хорошо, – резко сказал Наставник. – Думаю, пора покончить с этим. Ты отказываешься от разговора с ворлоком?..

– Да, – еле слышно сказал Крикс.

– Что ж, в таком случае, я больше ничего не могу для тебя сделать, – подытожил мастер. Криксу показалось, что тот произнес эти суровые слова как будто через силу. Мальчик посмотрел на Хлорда, надеясь прочитать в его глазах сочувствие или хотя бы горечь, но наставник, казалось, отгородился от него невидимой стеной. Губы мастера были плотно сжаты, а глаза смотрели словно не на «дан-Энрикса», а сквозь него. – Через полчаса твоя лаконская грамота должна лежать у меня на столе.

– Да, мастер.

Крикс подумал, что, должно быть, произнес эти слова в последний раз, и сердце болезненно сжалось.

Хлорд круто развернулся и направился к выходу. Только у двери лазарета он остановился и, взглянув через плечо, сказал «дан-Энриксу»:

– Ты можешь оставаться в своей комнате в Рейнсторне до распоряжения Совета. Но я бы рекомендовал тебе прямо сейчас, еще до окончания занятий, собрать свои вещи и покинуть Академию. После того, как слух о твоем исключении распространится по Лакону, у тебя могут возникнуть неприятности с некоторыми из наших учеников. И не трудись передавать мне грамоту лично – просто оставь ее дозорному у башни.

Ничего больше не добавляя и не попрощавшись, Хлорд стремительно вышел из лазарета. Криксу показалось, что беленый потолок больничной комнаты внезапно завертелся у него над головой и многотонной тяжестью обрушился ему на плечи.

Галахос сам не знал, что привлекло его внимание к этому мальчику. Возможно, дело было в том, что в заведении папаши Пенфа постояльцы менялись не так уж часто, и всякое новое лицо невольно вызывало интерес. А может быть, Галахоса позабавил контраст между внешним видом мальчика и тем, что чародей мог видеть благодаря своим способностям.

Спустившись к ужину, подросток спросил кружку яблочного сидра и тихонько сел в углу, подальше от компании других гостей «Золотой яблони». Так, ни с кем не заговорив и ни на кого не глядя, он и дожидался, пока ему принесут заказанные блюда – суп с морскими гребешками и мясной пирог. Лицо у мальчишки было хмурым, но вполне спокойным – ни отчаянного взгляда, ни опухших, покрасневших глаз. А между тем Галахос готов был поклясться, что наверху, в своей комнате, он долго плакал – так, как плачут только от большого и непоправимого несчастья.