– Ладно. Кто родители ребенка, мне и в самом деле безразлично. Но, может, вы назовете мне хотя бы ваше имя?..

– А зачем? – пожал плечами тот. – Свое вознаграждение вы получаете не от меня, я всего-навсего посредник. Согласитесь: золото есть золото, из чьих бы рук оно к вам ни попало. Ну так что, согласны?..

– Да, – кратко ответил Валиор. Холодная дождевая вода стекала ему за шиворот и он не прочь был побыстрее разобраться с этим делом, чтобы наконец вернуться в дом, переодеться и выпить подогретого вина.

– Прекрасно. Тогда я ознакомлю вас с условиями нашей сделки. Первое: вы не должны куда-то уезжать из Чернолесья до тех пор, пока не отдадите мальчика в ученики.

– Само собой, иначе кто же мне заплатит, – буркнул Валиор.

– Второе: мой приезд и наше соглашение должны остаться в тайне. Соседям скажете, что младенца бросили на тракте. Такое случается.

«А то! – подумал Валиор. – Не каждый же способен заплатить целое состояние за воспитание бастарда».

– И третье. За мальчиком будут приглядывать. Когда он вырастет и сможет поступить в ученики, сделка будет считаться выполненной, и вы с женой получите обещанные десять лун.

– А кто оплатит ученический контракт?.. – поинтересовался Валиор.

– Не ты, не беспокойся, – усмехнулся калариец. Этим обращением на «ты» он, вероятно, хотел подчеркнуть свое презрение к человеку, думающему только о деньгах. Ну и болван. Не думать о деньгах способен только тот, у кого их куры не клюют – настолько, что можно швыряться лунами направо и налево.

Гость отстегнул от пояса кошель и вложил его в руку Валиора. Кожаный кошель не звякнул, потому что в нем не оставалось места – он был доверху набит монетами. Валиор сразу же оценил его вес.

– Там золото? – спросил он жадно.

– Да, конечно. Сорок гверрских полумесяцев или, иначе, двадцать лун. Мне подождать, пока ты их пересчитаешь? – с саркастической любезностью осведомился гость.

– Ну что вы… Неужели я бы усомнился в вашей честности, – смутился Валиор, действительно подумавший, точно ли в этом кошельке лежат все сорок полумесяцев, обещанных приезжим.

– Видимо, мне показалось. Ну, прощай.

И незнакомец развернулся к Валиору спиной.

– Как? И это все?.. – невольно вырвалось у Валиора. – Вы даже не зайдете в дом?

– Нет, не зайду. Теперь кто-то должен объяснить твоей жене суть нашей сделки, и я думаю, что тебе проще будет сделать это в одиночку. Кроме того, я очень спешу.

Валиор догадался, что приезжий оставил свою лошадь на опушке леса, начинавшейся примерно в тридцати шагах от хижины. Надменный гость ему не нравился, но сейчас Валиор почти готов был посочувствовать этому человеку: не хотел бы он оказаться на его месте и куда-то ехать в такой дождь, даже не обогревшись и не просушив одежду. Сам он развернулся и вошел обратно в дом, уже не чувствуя, что по лицу течет вода, но крепко прижимая к животу полученный кошель.

– Что вы так долго? – спросила Фила, даже не повернувшись к дверям. Она сидела на кровати рядом с засыпающим Вали и покачивала на коленях привезенного младенца. – Я сейчас освобожусь и постелю постель нашему гостю… а где он?.. – спохватилась Фила, видя, что ее муж стоит в дверях один.

Валиор коротко пересказал жене свою беседу с незнакомцем. Он боялся, что сейчас ему придется отвечать на множество вопросов, но Фила отнеслась к известию о «сделке» удивительно спокойно.

– Ты не думаешь, что этот человек мог быть его отцом? – только и спросила она, баюкая младенца. – Хотя, конечно, мальчик на него нисколько не похож… Но, может быть, он просто пошел в мать. Она наверняка южанка. Из Энони или, в крайнем случае, Эстарна.