С другой стороны, можно получить жилье от государства или от предприятия, причем неважно, государственное оно или частное. Социальные программы обязаны выполняться компаниями в полном объеме, невзирая на форму собственности. Так что и базы отдыха, и детские сады всегда были в наличии. И никто не жаловался, что прибыль от этого существенно уменьшается. Лучше вместо миллиона получить сто тысяч, чем двадцать лет без права переписки. Как по мне, очень правильная позиция. Гораздо лучше, чем за границей.

Что там творится, я уже знал, можно сказать, из первых рук. Отец Ваньки Шила честно исполнил все, о чем мы с ним договаривались. И пока я дома приходил в себя, мне привезли совершенно новый комп «Сетунь-2010», в топовой конфигурации. Шестиядерный камень с тактовой частотой в четыре гигагерца, восемь гигабайт оперативной памяти, хард на пятьсот двенадцать гигабайт. В целом машина превосходила аналоги этих лет из моего родного мира, а учитывая, что трехбитная система сама по себе была мощнее, превышение по мощности ожидалось в полтора, а то и в два раза. А вот видеокарта подкачала. Ее характеристики тянули лишь на начало нулевых, да и в целом было видно, что за графонием тут не гнались.

Почему? Да потому что компьютерные игры находились в полном упадке. Нет, кто-то что-то делал, находились и энтузиасты, и целые студии, получающие госфинансирование, но, по сути, все это сводилось к поделкам весьма низкого качества. Это как бы намекало, что этим сладким куском пирога стоит заняться. Но для начала нужно провентилировать вопрос на предмет отношения к нему партии и конторы. А то слишком легко встрять с какой-нибудь ГТА. Пришьют пропаганду аморального образа жизни и, даже если не посадят, от клейма потом не отмоешься. Оно мне надо?

Но вот что я сделал незаконного, так это в первый же день надыбал ВПН и полез посмотреть, как там обстоят дела за бугром. Желания свалить не появилось, мне и тут было хорошо, но все же стоило ориентироваться в международной обстановке. Причем данные, почерпнутые на минутках политинформации, меня категорически не устраивали. Пусть даже я точно знал, что все, о чем говорилось на них в СССР, у нас оказалось правдой. Но мир-то другой, так что была вероятность, что здесь обошлось без засилья ЛГБТ-извращенцев и толерастии различной степени тяжести. Все-таки при наличии сильного внешнего врага общество имеет тенденцию к более рациональному развитию.

И реальность подтвердила мои предположения. Социальное развитие общества на Западе походило на восьмидесятые годы моего мира. Не внешним антуражем, тут как раз все примерно совпадало, и модой правило не диско, а хип-хоп и прочий артхаус, а внутренне. Никаких тебе гей-парадов, БЛМ или двинутых феминисток. Гомосексуализм даже из списка психических заболеваний не исключили, что радовало. Но при этом сексуальная революция свое дело сделала, хоть и гораздо менее радикально. И в целом такое общество мне нравилось гораздо больше, если бы не тотальная коммунизмофобия. Или, если быть точнее, советофобия.

Да, нас на Западе не любили, и это очень мягко сказано. Если говорить более жестко – ненавидели. Искренне, всеми фибрами своей капиталистической души. В частности, за то, что уже не получалось грабить другие страны с таким размахом, наплевав на любые правила и законы. Там почему-то вдруг заводились горячие парни с современным оружием, жаждущие избавления от империалистического ига. И вот что странно, некоторые из них очень плохо говорили на местных языках, зато любили водку, баню и Волгу-матушку. Или Обь. Или Енисей. Мало ли рек на родной африканщине.