– А зачем всё это? – подала голос Таисия, новенькая девочка-художница, пришедшая в команду совсем недавно. – Почему нельзя сделать их нормальными?

– Это называется мягкая сила. – Я уселся на стул, разложив перед собой листы. – То, что мы делаем, будет коллекционно-карточной игрой. Не только физической, хотя такие наборы мы тоже будем выпускать, уже есть предварительная договорённость с типографией, но и сетевой компьютерной. И есть намётки, чтобы войти в один крупный проект. По большому секрету скажу, что ещё с прошлой пятилетки развивается программа глобальной сети. На орбиту выводится группировка спутников, с помощью которой сеть будет доступна в самых отдалённых районах не только нашей страны, но и всего мира. А кроме того, активно разрабатывается так называемый школьный компьютер для самых бедных стран. Небольшой ноутбук, предельно дешёвый, но достаточно мощный, чтобы с его помощью учиться. В него ещё будет интегрировано зарядное устройство с вращающейся рукоятью, чтобы заряжать там, где нет электричества.

– Но мы здесь при чём? – Было видно, что ребятам интересно то, что я рассказываю, но связать одно с другим они пока не могли. – Мы же игру делаем.

– Всё верно. И будем делать её такой, чтобы она даже на калькуляторе запускалась. Или на кофеварке. – Я усмехнулся, вспоминая свой старый дом, полностью оборудованный умными устройствами, которые управлялись голосом. До такого здесь ещё было далеко, но кое-что я собирался внедрить в ближайшее время. Прогрессор я или погулять вышел. – И теперь представь, вся Африка, вся Латинская Америка, весь Индокитай и прочая Океания будут сидеть в нашей, советской сети, с этих простеньких компьютеров, на которых предустановлена наша игра. А там вот! – Я поднял два листа с пробными отпечатками карт. – Красный Союз и синяя Республика. В Союзе красивые девушки, одетые в красивую форму, бойцы в роботизированных костюмах, радующих глаз, лидер – могучий, харизматичный, без внешних дефектов. За таким и в огонь, и в воду можно пойти!

– А республика, наоборот, – первой сообразила Лена, которой положено было тонко чувствовать эмоции. – Девушки красивые, но одеты как, я извиняюсь, бляди.

– Девицы с низкой социальной ответственностью, – поправил я подружку. – Но в целом верно.

– Уродливые киборги, лидер, мерзкая куча жира на троне с роботизированными паучьими лапами, – задумчиво покрутила рисунки в руке Соня. – Это отсылка к Франклину Рузвельту? Мы же были союзниками во время войны.

– Да не были мы союзниками. – Я грустно вздохнул. – Помнишь? Если будет побеждать Германия, нам следует помогать России, но, если будет побеждать Россия, нам следует помогать Германии. Это не он сказал, а Трумэн, но сути не меняет. Американцы на нас просто зарабатывали и вступили в войну, только когда было предрешено, что рейх падёт, чтобы урвать свой кусок пирога. И тут же придумали операцию «Немыслимое».

– Его же Черчилль придумал, – внезапно поправила меня Василиса, наша главная художница, внимательно прислушивающаяся к разговору, хотя с ней мы это уже обговаривали. – Но я согласна, без Рузвельта там никак обойтись не могло, раз действия подразумевали атаку совместными силами.

– Вот именно! – Я наставительно поднял палец. – Оба этих якобы союзника спали и видели нас в гробу в белых тапках. Но обломались. Поэтому визуальное сходство мы делать не будем, но уверен, отсылку поймут многие. Для этого мы и перенесли антураж в космос, чтобы иметь возможность делать подобные аллюзии. А те, кто станут играть в нашу игру, постепенно будут приучаться, что красные, красивые и хорошие, а синие, уродливые и плохие. Это и называется мягкой силой. С детства программировать людей на определённые знаки.