Уже позже они будут лежать на широкой двуспальной кровати нежась, неспешно исследуя тела друг друга в свете пасмурного зимнего дня.

– Ты так и не открыла мой подарок, – заметил Алексей, целуя Таисию в висок.

– Забыла совсем, – безмятежно отозвалась она, соскочила с кровати и вернулась через минуту с коробкой в руках, – что там?

– Не скажу, смотри сама. Но надеюсь, что тебе понравится.

Таисия надорвала подарочную упаковку, открыла крышку коробки, которая была наполнена упаковочными лентами, и в ворохе разноцветных бумажных лент покоилась ещё одна коробочка, значительно меньше размером. В ней лежал браслет из светлого металла с россыпью мелких бриллиантов.

– Белое золото. Такое же как твои локоны, – он шутливо потянул светлую прядь на себя, обматывая вокруг пальца, – я закурю?

– Да, конечно, – она на миг оторвалась от завораживающей игры камней на свету и потянулась к прикроватной тумбочке, – это тебе.

Чуть смущённая улыбка промелькнула на губах – не была уверена, что именно ему дарить, решила вопрос о подарке буквально в самый последний момент.

– Спасибо, Тася, очень к месту, – Алексей извлёк из тёмно-синей с золотым упаковки коробку с хрустальной пепельницей. Италия, винтаж, ручная огранка, – я оставлю её здесь, у тебя, чтобы почаще приезжать и пользоваться своим подарком.

Он прикурил сигарету, откинувшись на подушки. Притянул к себе Таисию, сделал пару затяжек и положил сигарету на край пепельницы. Дымок тонкой струйкой тянулся вверх, закручиваясь спиралью.

– Хотя самый лучший подарок на Новый Год я уже получил. Тебя.

– В самом деле?

– Разумеется, – пальцы мужчины обвели контур пухлых губ и спустились ниже, едва касаясь нежной кожи, – или не веришь мне на слово?

– Верю, – зеленоватые глаза Алексея победно вспыхнули от её быстрого и уверенного ответа. А ведь правда, поверила. Когда только это произошло – не поняла сама. Сейчас или немногим раньше. И зависит ли это от её желания верить в искренность его слов или она на самом деле была уверена в нём? Неважно. По крайней мере сейчас, когда желанный мужчина лежит рядом, на расстоянии вытянутой руки, и можно никуда не торопиться, смакуя минуты единения, а не крадя их впопыхах в круговерти занятых будней.

Моменты счастья омрачались только тем, что отец внезапно решил стать образцовым семьянином и без конца начал названивать Тасе, зазывая её на Рождество. Старая традиция – проводить Рождество семьёй на одной из баз зимнего отдыха. Свежий воздух, катание на лыжах, баня… В её планы не входило проводить с новой семьёй отца ещё и Рождество. Не привыкла она к столь частому общению со вторым родителем. Или вернее сказать, уже отвыкла от того, что он так активно интересуется ею жизнью и даже пытается высказать своё мнение по тому или иному поводу. Во время последнего разговора он даже как-то необычайно резко для него поинтересовался, уже не с Симоновым ли она собирается проводить все новогодние праздники. Она не ответила, сделав вид, что не расслышала его вопроса, и поспешила распрощаться с отцом. Недовольно вглядывалась в экран телефона, будто он мог решить все проблемы путём нажатия парой клавиш. А ведь можно было бы и отвертеться, проводя она эти дни на самом деле с Алексеем. Тогда бы ей и в голову не пришло ёрничать и что-то пытаться объяснить отцу. Но всё дело было в том, что накануне Рождества Алексею нужно было возвращаться назад. Два с половиной дня рядом с ним пролетели незаметно, и сейчас впереди её ждала длинная тоскливая неделя, омрачающаяся ещё и настойчивым вниманием отца к её персоне. Только она успела положить телефон на стол, как он снова зазвонил, выведя на дисплей фотографию матери. Да что с ними сегодня? Сговорились, что ли? Таисия нажала на кнопку ответа и первые несколько минут выслушивала радостное щебетание матери о том, как здорово нежиться на берегу океана. Похоже, она собиралась завести новую традицию – отмечать тридцать первое декабря, плескаясь в жарких водах.